Улыбаемся и машем!
Продолжаю выкладывать очередной свой опус.
Первые главы:
Часть 1
Часть 2
Название:Протяни руку
Персонажи: Достоевский (больше похожий на Есенина. Ну да ладно, пофиг, пляшем), фем!Жуков, Драйзер (тоже нефига не тимный), фем!Горьский и нетипирумые ОСы в количестве
Жанр: феминистическое фентези
Часть 3
«Бурерожденный» на веслах входил в гавань Исфира, трюмы ломились от богатой добычи. Дартагцы поймали еще два галад-задорских купеческих корабля. Линнар боялся, что перед ним встанет проблема выбора: жизни пленников или гнев Иса. Но в обоих случаях в сражении погибала вся команда захваченного корабля. Принц крепко подозревал, что Бардис проследила за тем, чтобы не осталось пленных.
«Возможно, так она проявила ко мне своеобразное дартагское милосердие», - от такой мысли Линнару стало жутко. И гадко, потому что он почувствовал облечение. Огромное облечение от осознания того, что все галад-задорцы мертвы.
В любом случае первый пиратский набег в жизни Линнара закончился, вывернув душу наизнанку. Три месяца вместили столько событий, сколько не случилось за все прошлые двадцать три года его жизни. Но была и хорошая сторона: Линнару казалось, за это время его отношения с Бардис улучшились. Теперь, когда она находилась рядом с ним, у нее на лице не появлялось брезгливое выражение «В какое дерьмо я наступила?». Она разговаривала с ним охотно и даже дружелюбно, по крайней мере, Линнар надеялся, что не принимает желаемое за действительное.
Члены команды тоже поглядывали на него без привычной насмешки. Наверняка на них произвела впечатление его решительная защита пленных. Линнар сделал вывод, что он должен не бояться стоять на своем и проявлять упрямство, которое дартагцы воспримут как демонстрацию силы духа.
Хорошо, что Бардис не знает, от каких кошмаров он несколько ночей подряд просыпался с криком. Линнар говорил ей, что ему снится давний шторм. Это была почти правда. Кроме холодных волн моря, утаскивающих его на глубину, ему снились безжалостные глаза цвета индиго. И стальные пальцы, сжимающие горло. Синий цвет был чудовищно прекрасен…
«Бурерожденного» встречала веселая толпа. Матросы высыпали на причал в объятия жен, сестер и матерей. Они хвастались победами и добычей. Линнар заметил, как Толан размахивал золотым слитком и приглашал всех выпить браги за его счет. Обычные люди или грязные пираты? Линнар уже не мог понять.
Он спустился по трапу следом за Бардис и Гарнсом. На берегу их ждал слуга из замка с тремя лошадьми.
- Ну, поехали, покажем Нъёдис, что ты жив-здоров и не покалечен, - с усмешкой произнесла Бардис.
Уже привычным для Линнара жестом она хлопнула его по голове и растрепала непокорные кудряшки.
Они расселись по седлам и тронулись к замку. Люди на улицах кланялись Бардис, некоторые протягивали руки, и она благословляла их, пожимая ладони. Но в целом горожане вели себя гораздо спокойнее хоралитов, когда по столице ехал шумный кортеж Роада, люди бросались под копыта лошадей, рискуя жизнью, чтобы коснуться принца. В этом Дартаг нравился Линнару гораздо больше: все спокойно и без раболепства.
На главной площади Исфира Линнар увидел большую толпу. Люди обступили грубый деревянный помост, кричали и улюлюкали. Когда всадники въехали на площадь, принц услышал глухой стук, а затем стоящий на помосте человек поднял вверх что-то круглое. Толпа довольно взревела. Линнар пригляделся и похолодел: человек держал за волосы отрубленную голову.
На помосте за спиной палача стояли еще шестеро приговоренных с кандалами на руках: четверо мужчин и две женщины. Безголовое тело уже оттаскивали к телеге возле помоста, а к палачу толкали следующего смертника.
Линнар быстро отвернулся.
- О, казнь, - скучающим тоном заметила Бардис.
Принц сглотнул горечь во рту
- И часто у вас казнят так много людей? У нас обычно массовые казни случаются только во время крестьянских бунтов, - он говорил с трудом, вспомнив последнее восстание: тогда вдоль дороги на столицу выстроились виселицы.
- А что же вы делайте с остальными преступниками? – спросил Гарнс, тоном, каким ведут светскую беседу.
- Отправляем на работы, в каменоломни, на строительство или еще куда, - ответил Линнар и мысленно скривился. Он слышал, есть еще один способ избавиться от преступников: продать в рабство в Галад-Задор. Но он надеялся, что это лишь глупые слухи, ведь официально хоралитский закон воспрещал рабовладение.
- На работы, - протянула Бардис. – И кормите их за счет казны? Как только Хоралия еще не разорилась? Хотя у вас столько пахотных земель, не удивительно, что вы можете себе позволить оставлять в живых даже всякие отбросы. Но у нас нет такой роскоши – поэтому все преступники умирают. К тому же, это хороший пример для других: если собрался преступить закон – умрешь, без поблажек.
- Убивать совершенно всех преступников? – с ужасом спросил Линнар. – Даже за украденное на рынке яблоко?
Бардис улыбнулась набившей ему оскомину улыбочкой «ага, бойся, мягкотелый хоралит».
- Да, и за яблоко тоже.
Принц заставил себя взглянуть в сторону помоста: пока они разговаривали, приговоренных к смерти осталось всего четверо.
Линнар уже один раз обжегся, понимал, что делает глупость, но не мог удержаться и просто проехать мимо. К тому же в голове неотвязно билась мысль, что чем чаще он будет проявлять характер, тем лучше.
Он натянул поводья.
- Бардис, можно узнать, за что осуждены эти люди?
Она тоже остановила лошадь и кивнула Гарнсу.
- Съезди, спроси, что там.
Гарнс направил коня на толпу, крича людям посторониться. Палач, уже потянувшийся к следующей жертве, замешкался. Линнар напряженно наблюдал, как Гарнс разговаривает со служителем смерти, затем едет назад.
- Один карманник, - сообщил он. – Другой продавал больных лошадей, выдавая их за галад-задорских рысаков, третий грабил по ночам прохожих. Женщина – торговала фальшивыми амулетами и якобы предсказывала судьбу. Но палач говорит, она действительно колдунья и убила одного стражника, когда ее пытались поймать.
При упоминании магии Бардис грозно свела брови.
- Нельзя так использовать дар Иса, - процедила она. – Нужно заменить девке казнь на четвертование. Чтоб неповадно было.
«Ох, я сделал только хуже!»
- Но ведь их преступления не так страшны, - осторожно, словно идя по тонкому льду, начал Линнар.
Брат и сестра уставились на него: Бардис настороженно, Гарнс – непонимающе. Под их взглядами принц почувствовал себя неуютно, но не отступил.
- Как насчет того, чтобы попробовать хоралитские наказания? - предложил он. – Можно отправить их, например, рубить лес или помочь в какой-нибудь стройке.
- И чтобы они там жрали бесплатно, - бухнула Бардис.
- Я же не предлагаю кормить их мясом с королевского стола, - зачастил Линнар. – Будем давать им самую скромную пищу. Зато сколько будет пользы от их труда, за который казна будет отдавать только немного хлеба и какую-нибудь кашу. Попробуй, Бардис, и ты поймешь, как это выгодно!
Гарнс озадаченно почесал затылок. Бардис задумчиво прищурилась, на губах у нее появилась странная улыбка, от которой по спине Линнара пробежал холодок.
- Хорошо, можешь забрать оставшихся осужденных себе, - разрешила она. – Гарнс, отбери их у палача, пока он не оттяпал все головы, и мой муж остался без дешевой рабочей силы.
Линнар не ожидал, что уговорить Бардис будет так легко. Он едва не задохнулся от радости.
- Спасибо! Ты увидишь, такие наказания гораздо лучше простой казни! – выпалил он.
Бардис нагнулась в седле, склонилась к лицу Линнара, он ощутила на щеке ее горче дыхание. Он скривила губы в усмешке, а в синих глазах застыл острый лед. Линнар вздрогнул, но подавил желание податься назад: остался сидеть прямо, гордо вскинув подбородок.
- Я читала священное писание Единого Бога, там рассказывалось о святых праведниках. Мечтаешь стать одним из них, а? – ее вкрадчивый шепот мягкими лапками прошелся по его позвоночнику. – Грезишь о добродетели и подвигах во имя людей? Стремишься всех спасти, изображаешь святого. Вот только это все ложь. Ты просто удовлетворяешь свое честолюбие.
Линнар внутренне сжался, намеренно или случайно, Бардис задела его главный страх: а что если все, что он делает для людей, он на самом деле делает для себя? Но он не собирался отступать. Только не перед ней.
- Я никого не изображаю, - твердо произнес он. – Я поступаю так, как велит мне совесть. Так правильно.
- То, что правильно для тебя, может быть неправильно для Дартага. Помни об этом.
- Есть вещи, которые правильны для всех людей, – запальчиво возразил Линнар.
Он так хотел ее убедить, заставить понять! В глубине души он знал, что на самом деле старается не ради приговоренных и не ради удовлетворения своего эгоизма. Он старается, чтобы убедить Бардис.
- Мы должны дать им второй шанс. Жестоко убивать человека за любую, даже малейшую провинность. Жизнь не стоит украденного яблока! Это не правильно!
На лице Бардис промелькнула тень задумчивости, насмешливая злость исчезла.
«Неужели она прониклась? Пожалуйста. Ну, пожалуйста».
- Я понимаю твою идею, - медленно, нехотя произнесла Бардис. – Но простые люди не поймут. У тебя ничего с ними не получится.
- Я все же попытаюсь, - устало произнес Линнар.
- Как пожелаешь.
Она откинулась в седле и повернулась к возвращающемуся Гарнсу.
- Я договорился, чтобы их пока вернули назад в тюрьму. Нужно подумать, на какие работы мы их направим, - сказал он.
- Пускай валят лес для новых драккаров, - предложила Бардис. – Нам нужно больше древесины.
- Пожалуй, - согласился Гарнс. – Отрядим пяток стражников и отправим их туда.
- Доволен? – Бардис кивнула Линнару.
- Да. Я буду навещать их и постараюсь объяснить, что они еще могут вернуться к нормальной жизни. Человеку всегда нужно давать второй шанс, - серьезно произнес он.
Бардис только хмыкнула и пустила лошадь рысью.
Линнара полностью захватило его новое начинание. Наконец-то он может что-то изменить в суровых дартагских обычаях! И никак не разозлит их бога, наоборот, может быть, даже порадует – ведь преступники будут рубить лес для боевых кораблей. На следующий день после прибытия в замок, он поспешил в тюрьму, знакомиться со своими подопечными.
Тюрьма оказалась приземистым, но прочным зданием, со стенами из мощных дубовых бревен. Внутри была всего одна комната, где за грубым деревянным столом расположилась пятерка стражников. Главным среди них был маленький, крепкий мужчина с удивительно широкими плечами. Плотно затянутый в кольчугу, он казался стальным шариком. Он назвался Вином и недоверчиво взглянул на Линнара из-под кустистых бровей.
- Вы точно хотите увидеть эту падаль, ваше высочество?
- Да-да, - поспешно заверил его принц.
Вин пожал могучими плечами и подошел к ранее незамеченной Линнаром крышке в полу. Он отодвинул железный засов, откинул крышку и крикнул в черный провал:
- Эй, вылазьте, ублюдки!
Послышалось ворчание, шаги и над полом показалась косматая белобрысая голова. Мужчина вылез из подвала, следом за ним второй и третьей, последней была женщина. У всех на руках были железные кандалы, но у женщины вместо них оказались тонкие серебряные браслеты, соединенные цепью, и украшенные рунами. Линнар догадался, что они гасят ее магическую силу.
Принц стал с интересом разглядывать своих подопечных. Один мужчина был жилистым и крепким, его лицо уродовал шрам, пересекавший глаз, другой, худой и ссутулившийся, хлюпал длинным носом, третий мог похвастаться роскошными усами, если бы они не были перепачканы в грязи и не висели, как сосульки. Женщина показалась Линнару миловидной, тонкие черты лица, точеная фигура и пышные пшеничного цвета волосы сделали бы ее желанной гостьей на любом хоралитском приеме. Все преступники разглядывали Линнара, но только в ее глазах он не заметил враждебности. Она улыбнулась ему, он невольно улыбнулся в ответ.
- Меня зовут Линнар, я супруг принцессы Бардис, - счел нужным представиться он. – Как вас зовут?
- Хельда, ваше высочество, - с готовностью ответила женщина и поклонилась не без изящества.
Мужчины хранили молчание.
- Да пошел ты, хоралит, - произнес, наконец, человек со шрамом и сплюнул.
- Ядер, - строго одернула его Хельда, затем повернулась к Линнару. – Простите его непочтительность, ваше высочество. Они все еще не верят в вашу милость и думают, что это какая-то уловка. Вон того грубияна зовут Ядер, усатый - Эбинг, а это Финри.
Она кивком указала на каждого мужчину.
- Никаких уловок, - поспешил заверить Линнар. – Я хочу вам помочь. Дать вам шанс изменить свою жизнь. Если человек мертв, то он уже ничего не изменит, но вы живы, а значит, можете начать все заново.
- Ага, заново! Пахать бесплатно и подыхать с голоду, - процедил Ядер.
Хельда шикнула на него, в ее мягких серых глазах на секунду промелькнула злость, и мужчина, вздрогнув, поник. Линнар ощутил укол беспокойства, но когда колдунья посмотрела на него, он увидел в ее лице лишь надежду.
- Мы очень благодарны вам, ваше высочество. Просто эти глупцы еще не поняли, как им повезло. Пожалуйста, простите их.
- Конечно, я все понимаю. Хочу сразу объяснить: вы будете работать не вечно. Я поговорю с ее величеством королевой, и мы решим, какой срок работ каждому из вас назначить в зависимости от тяжести вашего преступления. Я думаю, господин Финри и вы, госпожа Хельда, будете работать только пять лет, потому что ваши проступки не столь значительны. А господин Ядер и господин Эбинг – по десять.
- Десять лет, - прошептал Эбинг.
- Не такой уж большой срок, - неуверенно сказал Финри, голос у него был неприятным, дребезжащим, но Линнар постарался не обращать внимание. – За пять лет моя дочка не успеет сильно вырасти и наверняка вспомнит меня.
- У вас есть семья? – заинтересовался принц.
- О да, - с восторгом принялся рассказывать Финри. – Жена и дочь! Магрид славная малышка, первым словом, которое она выучила, было не «папа» или «мама», а «деньги». Смешно, правда?
Линнар улыбнулся: он был прав, за личинами преступников скрывались обычные люди. Он обязан им помочь.
- А у вас есть семья, господин Ядер? – обратился он к угрюмому мужчине, который, похоже, все еще не верил в добрые намеренья Линнара.
- Нет, - коротко ответил тот.
- Но она может появиться. Представьте только, если вы будете честно зарабатывать, у вас появятся жена и дети! Свой дом. Вы спокойно встретите старость в окружении внуков.
За спиной у Линнара раздалось приглушенное фырканье, он обернулся и увидел, что стражники улыбаются, а один из них, самый молодой, хихикает, прикрыв рот ладонью. Заметив мрачный взгляд принца, Вин поспешил унять своих подчиненных, раздав несколько оплеух.
Линнар обдал стражников самым надменным и ледяным взглядом, на какой только был способен, и вновь вернулся к своим подопечным.
- Я хочу преподнести вам поощрительные подарки, чтобы ознаменовать для вас начало новой жизни, - объявил он.
Лица преступников вытянулись, Финри даже начал озадачено чесать длинный нос.
- Поощер… чего? – выдавил Эбинг.
- А я думал, хоралиты не умеют ругаться, - хмыкнул Ядер. – Вон как загнул!
Но Хельда соображала быстрее товарищей или просто читала книги.
- Дурни, он нас наградить хочет.
- Да, именно, - Линнар благодарно улыбнулся ей и снял с плеча мешок.
Принцу нелегко пришлось, выбивая из управляющего замком разрешение взять на сладе, где хранилась одежда для королевской дружины, четыре плаща. Старый слуга ни во что не ставил приказы какого-то там хоралита, будь он хоть трижды мужем наследницы престола, и упирался как мог. Линнару пришлось просить помощи Бардис и терпеть ее самодовольную улыбочку, пока слуга выдавал ему плащи.
Но зато теперь он мог снабдить своих подопечных одеждой на зиму. Дартагцы возвращались из пиратских набегов к октябрю, в Хоралии в этом месяце еще припекало солнышко, а вот на севере уже похолодало. А зимой, как знал Линнар, ударят морозы, на преступниках же была только легкая летняя одежда.
- Вот возьмите. Будете греться холодными ночами. У вас там, в подземелье наверняка сыро, - говорил Линнар, раздавая плащи.
За спиной раздалось недовольное ворчание.
- Награда? Этим выблевкам кита?
- Да что ж такое!
- Цыц, охламоны!
Линнар не стал оборачиваться, он внимательно наблюдал, как преступники недоверчиво осматривают добротные шерстяные плащи на овечьем меху. Глаза Эбинга жадно заблестели, Финри накинул плащ на плечи и поворачивался то так, то эдак. Хельда нежно погладила овечий мех. Только Ядер оставался мрачным, как туча. «Нам не нужны подачки!» - было написано на его смурной физиономии.
- Спасибо, ваше высочество, - снова за всех сказала Хельда.
Финри принялся быстро-быстро кланяться, подобострастно улыбаясь.
Линнар замаха руками.
- Не стоит благодарностей.
Раздалось вежливое покашливание.
- Ваше высочество, нам бы пора выбираться на работы, - заметил начальник стражи.
- Хорошо, тогда я отправлюсь с вами.
Вин явно был недоволен таким положением дел, но спорить не стал. Преступников погрузили в телегу, которую тащил потрепанный старый конь. На козлы сел один из стражников, остальные расположились внутри. Только Вин и Линнар ехали на своих лошадях.
Путь оказался неблизким, они выбрались за пределы города и двинулись по широкому тракту, ведущему на север, затем свернули на боковую дорогу. Через час вдали показалась черная стена леса. Бардис использовала свою идею назначить преступников дровосеками. Линнар попробовал протестовать по поводу участия в такой тяжелой работе женщины, но быстро скис, натолкнувшись на стену непонимания. И Хельда и мужчины смотрели на него с одинаковым недоумением, как на полоумного. К дартагским дамам рыцарские принципы хоралитского дворянина неприменимы. Когда Линнар увидел, как на вид хрупкая Хельда сноровисто машет топором, то был вынужден признать очередное крушение иллюзий.
Линнар провел на лесоповале полдня, чтобы проследить, как обращаются с осужденными. Воды у них было в избытке, в середине дня их покормили хлебом и тыквенной кашей. Охранники вели себя спокойно, без грубостей. Линнар решил, что все очень даже неплохо. Во время обеда он немного поговорил со своими подопечными. Финри продолжил рассказывать о дочери, смешные случаи из жизни маленького семейства постепенно растопили скованность, и Эбинг тоже присоединился к беседе, поведав о тяжелой жизни уличного вора. Хельда без конца щебетала и улыбалась, она покорила Линнара своим дружелюбием и непосредственностью. Она была первой дартагской женщиной, которая не смотрела на него, как на что-то гадкое.
Лишь один Ядер продолжал хранить хмурое молчание и злобно зыркла на принца исподлобья. Но Линнар решил, что сможет преодолеть его недоброжелательный настрой.
Принц вернулся в замок очень довольный.
Он стал наведываться к подопечным раз в три дня, разговаривал с ними, убеждал в правильности изменений в жизни. Вскоре даже суровый Ядер смягчился.
Через неделю после начала перевоспитания в замке в главном зале проходил семейный обед. Во главе большого стола сидела Нъёдис, по праву руку от нее расположилась Бардис, рядом с ней – Линнар. Дальше сидели королевские родственники, дворяне и избранные дружинники.
Принц решил, что сейчас самый удобный момент для того, чтобы рассказать королеве о своей задумке изменить систему наказаний. Он в красках описал внимательно слушающей Нъёдис все выгоды исправительного труда преступников.
- У Финри есть дочка, представляете, каково ей будет расти без отца? А так через пять лет он вернется в семью и начнет честную жизнь! – вдохновенно говорил Линнар. – Он всего лишь жульничал на продаже лошадей, это не смертельный проступок. Он еще может измениться. Эбинг рос на улице, не удивительно, что он стал карманником. Я думаю, после десяти лет труда помочь ему найти работу…
Он натолкнулся на холодный взгляд Нъёдис и сник. На ее непроницаемом лице Линнар не мог ничего прочесть.
- Я считаю, наша система наказаний идеальна для Дартага, - весомо произнесла королева. – Наши люди не поймут другого, они понимают силу – и мы показываем им силу власти, убивая всех преступников. Если нарушителям закона будет грозить только несколько лет работы, это может пошатнуть уважение и к закону и к власти. Они решат, что мы размякли, а значит можно воровать и убивать. Мне не нравится твоя идея, Линнар. Бардис, а ты что думаешь? Почему ты позволила своему мужу такую глупость?
Линнар втянул голову в плечи: он надеялся на понимание от Нъёдис, раз она решилась на разрушение многовековой вражды с Хоралией, значит она достаточно гибкая, чтобы принять и другие нововведения. Но королева оказалась нерушимой, как скала.
Принц с надеждой взглянул на жену.
«Действительно, почему она так легко позволила мне спасти преступников? Может быть, она согласна с переменами».
Бардис откусила кусок от сочащегося жиром окорока, прожевала, сглотнула и только тогда небрежно ответила:
- Чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не плакало. Пусть мой муж немного поиграется. Мы всегда можем убить преступников, когда они ему надоедят.
Линнар вспыхнул.
«Так вот, что она на самом деле думает!»
Он подавил желание выскочить из-за стола и вылететь из комнаты.
Нъёдис перевела взгляд с дочери на зятя, затем обратно.
- Ладно, Бардис, передаю это под твою ответственность. Посмотрим, что выйдет из такой странной затеи.
Мысленно принц облегченно вздохнул: по крайней мере, Нъёдис не погнала его подопечных на плаху.
После обеда Линнар сразу же поспешил на лесоповал. С этого дня он туда зачастил. Ему не нравилось находиться в замке, тяжелые каменные стены давили на него, также, как и мрачные взгляды прислуги и дворян. Бардис, казалось, вообще про него забыла, и Линнару оставалось только сидеть в своей комнате. Но принц не хотел бездельничать, подтверждая статус изнеженного хоралита. Он хотел действовать, рядом со своими подопечными он чувствовал себя нужным, делал важное дело. Линнар даже избегал общих обедов, прося, чтобы еду приносили в его комнату. Никого, казалось, это не беспокоило.
Правда, через несколько дней после того злосчастного разговора, Бардис поймала Линнара в коридоре, когда он собирался как обычно отправиться на лесоповал.
- Тебе все еще не надоели твои отбросы? – осведомилась жена, небрежно опираясь плечом о стену и перегораживая Линнару дорогу.
- Не надоели, - ровным тоном ответил принц и, приняв невозмутимый вид, попытался обойти Бардис.
Но коридор был узким, а принцесса – дамой крупной. И пропускать Линнара она явно не собиралась.
- Так увлекся своим подвигом милосердия, что забыл про тренировки, - заметила Бардис.
Линнар опешил.
- Какие тренировки?
- С луком, конечно. Стреляешь ты неплохо, но любой меч притупится, если долго держать его в ножнах.
- Хорошо, я возобновлю тренировки, - покорно согласился Линнар, но идти стрелять прямо сейчас ему совершенно не хотелось.
- Тебе бы не помешало научиться драться врукопашную и с оружием, - с нажимом произнесла Бардис и как-то неловко добавила. – Я не всегда смогу быть рядом, а битва оборачивается по всякому: враги могут забраться на «Бурерожденный», тогда от лука не будет ни какого толку, и тебя прихлопнут в два счета.
Мысленно Линнар застонал.
«О нет, только не драки!»
Его до сих пор мутило от воспоминаний об уроках фехтования и борьбы, когда Роад нещадно возил его по песку тренировочной площадки.
- Я уже говорил, искусство владения мечом не для меня.
- Ничего, я тебя научу, - уверенно заявила Бардис, словно только этого и ждала. – Идем.
Она развернулась и пошла по коридору, но Линнар остался на месте.
- Не думаю, что ты преуспеешь там, где ничего не смогли сделать лучшие придворные учителя, - едко произнес он.
Но Бардис тон Линнар не смутил, она обернулась к нему, улыбаясь от уха до уха.
- Ваши хоралитские учителя просто ничего не смыслят в воинской науке. Я тебя натаскаю.
- А я не хочу, чтобы меня натаскивали, - холодно отрезал Линнар.
Он был достаточно чуток и уже давно понял, почему Бардис вдруг так рвется его учить. Наверняка, это такая грубоватая попытка сблизиться с ним, возможно даже извиниться за те резкие слова на обеде. Линнар все понимал, но упрямство взяло верх.
- Я буду тренироваться в стрельбе из лука. И все, - отрезал он.
Бардис раздраженно нахмурилась, но больше ничего не сказала и молча уступила Линнару дорогу.
Принц, громко топая, прошел мимо, спиной ощущая ее тяжелый взгляд.
«Мне нельзя упрямиться, нельзя. Бардис резкая и жесткая, она не умеет ладить с людьми, но на самом деле она не злая, просто не умеет выразить свои чувства. Поэтому я должен первым сделать шаг навстречу, попытаться смягчить ее нрав. Разве не понимание людских сердец я всегда считал своим главным умением? Пришло время его применить».
Но Линнар был слишком разгневан на супругу, чтобы внять голосу разума. Поэтому он, не оборачиваясь, прошел по коридору и спустился по лестнице вниз.
Линнар все же решил отправиться на тренировочную площадку. И полдня утыкивал стрелами мишень. Бардис махала мечом в отдалении, гоняла по двору молодых дружинников и выплевывала ругательства. Линнар то и дело ощущал на себе ее взгляд, но с упорно не оборачивался.
На следующий день принц с самого утра поспешил на лесоповал. Он был рассержен, и ему хотелось увидеть улыбку Хельды, чтобы успокоиться. Но сегодня на ее открытое лицо набежала тень, она мрачно изучала браслеты у себя на руках.
- Ваше высочество, вы столько для нас сделали, но могу ли я просить об еще одном одолжении? – робко спросила она.
- Я с удовольствием помогу тебе всем, чем смогу, - с готовностью пообещал Линнар.
Хельда взглянула в сторону пятерки охранников, которые резались в кости поодаль и не обращали на рубивших дрова осужденных никакого внимания.
- Мои браслеты, - шепотом начала Хельда, - они подавляют мою магию.
«Как я и думал».
- Но их действие очень болезненное.
Она опустила взгляд.
- Я дартагка, я привыкла терпеть боль без жалоб, но больше не могу. Они жгут мне руки огнем, но я старалась улыбаться, старалась держаться… Ох, я так устала…
В голосе Хельды зазвучали слезы, у Линнара защемило сердце.
«Как жестоко сделать подавление магии таким болезненным! В этом все дартагцы! Жестокие дикари! И Бардис среди них самая жестокая!»
- Но чем я могу тебе помочь? – с искренним сочувствием спросил он. – У меня нет ключа от твоих браслетов и, боюсь, мне его не дадут, даже если я попрошу.
- О, ключ не нужен! – с жаром произнесла Хельда, в глазах серебром заблестела надежда. – Браслеты может снять достаточно сильный маг. Вы ведь хоралитский принц, у вас должен быть дар! Просто снимите с меня браслеты.
- Так просто? – изумился Линнар.
- Не так уж и просто, - она невесело улыбнулась. – Все, владеющие магией, знают, какую боль мне приходится терпеть, но никто не снимет браслеты. Они считают, что я заслужила страданья только потому, что использовала силу Иса слишком часто.
«Да, связанные с силой Иса табу сковывают Хельду не хуже цепей. Никто не освободит ее, побоявшись гнева бога», - подумал Линнар и даже позволил себе немного погордиться тому, как он научился разбираться в дратгских нравах.
- Но я не хотел использовать магию, я лишь спасала свою жизнь и честь, - продолжала Хедьда, ее голос дрогнул. - Я не хотела говорить, но тот стражник, которого я убила, он пытался… пытался…
Она с трудом выдавливала слова, на лице застыла мука.
- Пытался меня изнасиловать.
Хельда выглядела такой несчастной, Линнар представил, через что ей пришлось пройти, и решительно коснулся браслетов. На краю сознания раздался мелодичный хрустальный звон, он потянул магические оковы на себя, они чуть-чуть нагрелись в его ладонях, а затем соскользнули с тонких запястий Хельды. В тот миг, когда она освободилась, колдунья улыбнулась. Но не своей обычной, мягкой улыбкой. Ее губы искривила змеиная усмешка.
- Тупица, - прошипела она и щелкнула пальцами.
Линнар услышал душераздирающий крик.
Он резко обернулся: один из стражников без движения лежал на земле. Это был Вин. Раздался голос Хельды, нараспев произносивший заклинание.
У второго воина изо рта пошла пена, третий упал, с воем закрывая лицо. Двое других схватились за оружие, но к ним подбежали осужденные. Ядер ударил охранника кандалами в лицо, повалил на землю и принялся пинать. Эбинг и Финри занялись последним стражником.
Линнар медленно-медленно повернулся к Хельде. Происходящее казалось ненастоящим, как кошмарный сон, от которого вот-вот проснешься. Принц не мог сопротивляться, бежать и звать на помощь, в голове билась только одна мысль: «Почему?»
Хельда смотрела на него с тем презрением, к которому он уже успел привыкнуть.
- Почему? – с трудом двигая онемевшими губами, спросил у нее Линнар.
Но тут на голову ему опустилось что-то твердое, и полное злобы лицо Хельды растворилось во тьме.
***
Кинжал погрузился в горло вепря, могучий зверь задергался, пытаясь вырваться. Бардис сильнее прижала его к земле, надавила на оружие. По ее рукам потекла обжигающе-горячая кровь. Вепрь вырывался, ревел, но принцесса держала крепко. Бардис чувствовала, как с каждым толчком жизнь покидает зверя. Биение его утихающего пульса проходило через дочь Иса, отдавалось во всем теле. Ни с чем несравнимое ощущение от убийства было прекрасно.
Вепрь вздрогнул последний раз и затих.
Бардис сильным рывком выдернула кинжал и поднялась на ноги.
К ней спешила Кадис.
- Отлично, сестренка! Какой здоровенный секач! Ух, представляю, сколько в нем жира. Прикажем поварам зажарить его целиком? М-м-м, вкуснотища будет.
Бардис беззлобно хохотнула.
- Тебе лишь бы пожрать. Смотри, станешь толстой бочкой, твой муж от тебя сбежит.
- Да пошла ты, - огрызнулась Кадис, подхватывая привычную дружескую перепалку. Кузина опустилась на одно колено перед тушей зверя и восхищенно осмотрела его.
Бардис вырвала пучок травы, обтерла лезвие кинжала и руки. Приятное возбуждение от поединка с животным постепенно схлынуло, оставив только легкое послевкусие. Бардис любила охотиться, погоня будоражила кровь, опасность опьяняла.
«А Линнару наверняка не понравилось бы такое развлечение», - вдруг пришло ей на ум. Бардис живо представила, как муж морщит нос и говорит, что убивать животных – дикость. В глазах его появляется боль, и он с жалостью гладит шерсть кабана своими тонкими пальцами.
«Такие развлечения не для него, наверняка он сейчас возится со своими ворами, - зло подумала Бардис. – Тоже мне, святой нашелся».
Она разрешила Линнару спасти преступников для того, чтобы преподать ему урок. Пусть убедится на практике: его мораль не годится для Дартага. Бардис ожидала, что осужденные сразу же поднимут мятеж, попытаются перебить стражу и сбежать. Воины, конечно же, с ними покончат, а Линнар увидит всю глубину своих заблуждений. Но прошло уже две недели, но никаких тревожных вестей не приходило. Линнар пропадал на лесоповале, Бардис все чаще казалось, что он там поселился. Ее кривую попытку наладить отношения он удивительно твердо отклонил.
«Морской демон с тобой», - решила Бардис и перестала пытаться сблизиться с мужем. Она надеялась, что он получит свой урок, а урока все не было. Неужели преступники прониклись идеей трудом заслужить прощение? Бардис не могла в такое поверить…
Кадис помогла кузине закрепить кабана на крупе лошади. Дружинники, сопровождавшие Бардис на охоту, возбужденно обсуждали добычу. Сегодня был удачный день: они подстрелили двух молодых оленей, с десяток перепелок, а младший брат Кадис, Данс – спугнутого ими зайца.
Веселая ватага охотников направилась назад в Исфир, они ехали через раскинувшийся за городом старый лес, вековые сосны обступали их величественными колоннами, в воздухе разливался пронзительный аромат хвои. Бардис перешучивалась с кузиной и смеялась, забыв о недавних раздумьях.
Когда под вечер они вернулись в замок, Бардис направилась в свои покои, собираясь сменить пропахшую потом, испачканную кровью одежду. В коридоре возле двери она столкнулась с Гарнсом, по обеспокоенному лицу обычно невозмутимого брата, Бардис сразу поняла: случилось что-то серьезное.
- Что? – быстро спросила она.
- Преступники, с которыми возился Линнар, сбежали. Они перебили охрану, украли лошадей и скрылись, забрав его с собой, - ответила Гарнс.
У Бардис сжалось сердце. Да, она хотела преподать мужу урок, но она не ожидала, что он серьезно пострадает. Она не хотела его смерти, а теперь он оказался в лапах людей, которым уже нечего терять.
«Морские демоны! Ты дура!»
Бардис распахнула дверь в свои покои и втолкнула брата внутрь. Не стоило обсуждать такое в коридоре, где полно посторонних ушей.
- Как они смогли убить охранников? – принялась расспрашивать Бардис, едва затворила дверь. – Безоружные, в кандалах.
- Я осмотрел трупы, трое погибли от магии, - сообщил Гарнс и поморщился.
- Сучка, - прошипела Бардис, вспоминая осужденную колдунью. – Она позорит силу Иса. Но на ней были оковы…
«Которые мог снять только другой сильный маг. Такая защита рассчитана на то, что кроме женщин королевской крови, никто не сможет ее освободить. Но теперь в Дартаге есть еще один сильный маг. Пусть и не боевой. Дерьмо, она облапошила простофилю Линнара и уговорила снять оковы. Или…»
От внезапного озарения Бардис похолодела и даже произнесла свою мысль вслух.
- Он с ними заодно? Что если все это какая-то хитрая хоралитская интрига?
Гарнс с минуту озадаченно смотрел на сестру, затем, похоже, пришел к тем же умозаключениям.
- Сомневаюсь, - он покачал головой. – С самой первой встречи Линнар произвел на меня впечатление очень искреннего, даже наивного человека. Может быть, он отличный актер, но что-то не верится, чтобы кто-то смог так успешно претворяться столь долгое время. Скорее всего, та ведьма его просто обманула. Сыграла на его доброте и желании помочь.
- Да, наверное, ты прав, - неуверенно согласилась Бардис.
Она сама не могла решить, чего ей хочется больше: чтобы Линнар оказался интриганом, зато его жизни ничего не угрожало или чтобы его обманули и убили, но зато он остался честным и непорочным.
«Я и сама хороша. Оставила Линнара без присмотра. Следовало догадаться, что его попытаются обдурить. Дерьмо. Самобичеванием можно заняться и потом, сейчас нужно действовать».
Гарнс потянулся к ручке двери.
- Ты куда собрался? – заволновалась Бардис.
- Доложить матери, конечно же. Она должна все узнать.
- Даже не думай!
Бардис перехватила руку брата и с силой сжала.
- Не время бояться ее гнева и волноваться о себе, - проворчал Гарнс. – Нужно организовать спасательный отряд.
- Я боюсь не ее гнева, - прорычала Бардис, - а его последствий. Ты же знаешь Нъёдис. В бешенстве она исполнит свою угрозу и лишит меня лабриса. Потом она, конечно, одумается, но свое решение не изменит, чтобы не потерять лицо. Она упряма, как тысяча баранов!
В брошенном на сестру красноречивом взгляде Гарнса читалось: «Похоже, упрямство фамильная черта всех женщин королевской крови».
- Если мы поднимем шум, Дартаг останется без королевы, - продолжала убеждать его Бардис.
- Тебя бы не помешало наказать за глупость, - с каменным лицом заметил Гарнс.
- Пока мы тут с тобой собачимся, Линнар вполне могут убить, - Бардис и не думала пугаться суровой физиономии брата. Знаем, видели. Пускай новобранцев стращает. – И на сбор отряда погони тоже потребуется много времени. Мы сами сможем спасти Линнара. Бандитов всего четверо, с колдуньей я справлюсь.
Гарнс нехотя кивнул.
- Хорошо.
Бардис прошла в комнату, брат последовал за ней.
Принцесса взяла с прикроватного столика медный таз для умывания и плеснула туда немного воды из стоявшего тут же кувшина. Брат задумчиво наблюдал за ее действиями.
Бардис водрузила таз на свой рабочий стол, предварительно скинув оттуда на пол свитки. Она достала из ножен на поясе кинжал, аккуратно надрезала палец и, погрузив его в воду, принялась вырисовывать круги. Бардис вызвала в сознании четкий образ Линнара: его обычную немного робкую улыбку, печальные карие глаза. Она старалась сосредоточиться на нем и призывала силу Иса. Тонкая струйка крови завивалась в воде спиралями, складывалась в узоры, наконец, образовала тонкий ободок, словно раму у зеркала. Внутри обода появилось изображение.
По дороге скакали три лошади, лоснящиеся от пота бока животных тяжело вздымались, они явно вот-вот упадут от изнеможения. Через луку седла одного из всадников был перекинут какой-то серый тюк. Бардис присмотрелась, различила блеск золотой вышивки на грязном камзоле. Человек. Руки пленника стягивала веревка, голова билась о бок лошади.
«Все-таки Линнар не предатель».
Волна облегчения накатила на Бардис, но тут же сменилась гневом на похитителей ее мужа. Она подавила ярость и принялась внимательно осматривать окружавший всадников пейзаж.
- Они едут по северному тракту на Голинг. Похоже, собираются спрятаться в горах, - сообщила Бардис и провела рукой над водой, снимая заклинание. Картина тут же исчезла.
- Я видела слева от них знакомый лес, мы неделю назад охотились там с Кадис.
- Тогда не будем терять времени, - произнес Гарнс.
Бардис благодарно улыбнулась брату.
Они незаметно выбрались из замка, взяли в конюшне лошадей и во весь опор понеслись по северному тракту.
***
Первым ощущением Линнара была тряска. Он с трудом открыла глаза, перед ним заплясали красные точки, он не сразу разглядел черную шкуру коня и мелькающие ниже копыта. В нос ударил едкий запах пота взмыленного животного. Принц попытался повернуть голову, шея тут же отозвалась болью, но он все же смог посмотреть в сторону. Он увидел чье-то бедро, затянутое в коричневые штаны, кусочек серого неба.
Еще минута исследований сообщила Линнару, что его руки связаны, запястья онемели, он почти их не чувствовал. Он еще немного повернул голову и заглянул в лицо всаднику. Ядер сосредоточенно изучал дорогу впереди, казалось, он даже не замечал пленника, зажатого между ним и шеей лошади. Только теперь Линнар вспомнил все, что произошло. Отчаяние накатило на него удушающей волной.
«Так глупо попасться! Какой же я дурак… полный дурак…»
Хотелось плакать от ненависти к себе. Все его надежды пошли прахом, Дартаг отвесил ему очередную пощечину. Бардис была права: ему не следовало попытаться что-то изменить. Теперь из-за него снова пострадали люди.
«Хотел помочь, а получилось…»
Линнар вспомнил слезный рассказ Хельды и чуть не заскрипел зубами от досады. Он, дурачина, так хотел проявить себя защитником слабых, что даже не нашел в ее истории изъяна. А ведь после спасения приговоренных к казни он специально прочитал свод дртагских законов. Изнасилование считалось самым тяжким преступлением и каралось жестоко: преступник должен был измерить свои кишки. Но вовсе не суровое наказание заставляло дартгских мужчин уважать женскую честь. Страх перед божеством был сильнее страха суда: от людей можно сбежать, от Иса – нет. Женщины для дартагцев были священны, приближены к божеству.
Хельда рассчитывала, что хоралит вряд ли вспомнит о таких тонкостях. И Линнар не вспомнил, хотя знал о дартагском почтении к женщинам, в свое время даже восхитился, сравнивая с родной Хоралией, где красивой девушке опасно было гулять вечером одной.
«Сам ведь думал, что даже в дартагцах есть что-то хорошее, раз они не смеют оскорбить женщин. Восхищался ими… И забыл! Хотел совершить подвиг милосердия. Дурья башка!»
Линнар прижался щекой к теплому боку лошади и закрыл глаза. Внутри разливалась пустота. Ни гнева, ни желания бороться не осталось.
Он не знал, сколько прошло времени, скачка превратилась в один сплошной липкий кошмар. Тело ныло, голова болела, но это было ничто по сравнению с опустошением в душе.
- Хельда, нужно сделать привал! – услышал Линнар фальцет Финри. – Лошади падут, если не дать им отдохнуть!
- Верно, - поддержал его Эбинг, - они не выдержат двойную ношу!
- Мы не можем останавливаться, - возразил Ядер. – За нами наверняка уже послали погоню. Давайте оставим лошадей и пойдем пешком.
- Тогда нас точно догонят! – огрызнулся Финри. – Мы же не можем бежать, как мерины!
- Делаем привал, - объявила Хедьда.
Ее голос больше не был вкрадчивым и нежным, как раньше, в нем звучали властные нотки, ледяные кромки резали до крови.
«И как я мог ей поверить?»
Они съехали с дороги, углубились в лес и остановились на небольшой полянке. Линнара сбросили с седла, удар об землю вышиб из него дух, на мгновение он решил, что сломал позвоночник. Но все обошлось. Никто не обращал на него внимания, перед его носом проходили сапоги, иногда через него перешагивали, как через камень. Правда, один раз Линнара все же заметили: кто-то пнул его в бок.
Принц попытался сесть, все кости ныли, в голове звенело. С третьей попытки ему удалось принять вертикальное положение, но тут же захотелось лечь обратно, потому что желудок забился у самого горла. Его вырвало.
- Фу, грязный выродок! – раздался над ним голос Эбинга. – Он нам тут все загадит.
Линнар сглотнул желчь и расправил плечи. Все, что он сейчас мог – это сохранить достоинство и не показать страх. Хотя он почти не боялся, сожаление об ошибках было сильнее страха смерти. Часть его даже радостно приветствовала бы забвение.
«Я умру, и все закончится».
Линнар взглянул на Эбинга снизу вверх, вложив во взгляд всю дворянскую спесь, какую смог в себе найти.
- Хоралитский засранец, - проворчал вор и сплюнул так, чтобы попасть в Линнар.
Принц увернулся, Эбинг замахнулся на него, но передумал и пошел к костру, вокруг которого расселись его товарищи.
Линнара с его места были виды лица Хельды и Ядера, Финри и Эбинг сидели к нему спиной. Преступники переговаривались, обсуждая план действий и передавая друг другу кусок мяса, явно когда-то предназначавшийся на обед мертвым теперь стражникам.
Линнар зябко передернул плечами, у него отобрали плащ, и вечерний холод пробирался под камзол. Преступники же кутались в плащи, которые он сам им подарил.
«Какая ирония».
Сгустившаяся темнота окутала лес бархатно-черным покрывалом, костер отвоевал у ночи лишь маленький золотой круг. Отблески пламени кровавыми мазками ложились на лицо Хельды, теперь Линнар видел ее настоящую – насмешливо изогнутые губы, язвительный прищур. Сидящий рядом с ней Ядер не изменился: он был таким же мрачным, также хмурил брови. Хоть кто-то не притворялся.
- А теперь скажи мне еще раз, Хельда, почему мы тащим с собой хоралитский мешок с дерьмом? – осведомился он.
- Потому что ты – дубина, Ядер, - ядовито ответила колдунья. – Он – наш щит против королевских дружинников.
- Чушь! Они нашпигуют его стрелами вместе с нами.
Усталый разум Линнар не сразу понял смысл спора.
«Дартагцы не берут пленных. План с заложником с ними не сработает, Бардис просто убьет меня, ведь я слаб, раз позволил себя захватить. И для нее это удобный повод избавиться от меня. Но, похоже, Хельда думает по- другому».
От улыбки колдуньи Линнар похолодел, столько в ней было садистского удовольствия.
- О нет, - прошипела Хельда. – Принцесса Бардис не будет в него стрелять, поверь, Ядер. Подумай немного головой. Она помиловала нас по его просьбе – неслыханная щедрость, значит, он для нее много значит. Она размякла, как и ее мамаша, снюхавшаяся с хоралитами. Королевский род уже давно не тот, жалкие слабые женщины. Скоро Ис отвернется от них.
Линнар вскипел, гнев пробился сквозь пелену апатии.
«Ничего подобного! Бардис гораздо лучше тебя! Она никогда мне не врала!»
Огромных усилий ему стоило не выкрикнуть это вслух. Но он все же заговорил, с трудом разлепив потрескавшиеся губы.
- Вы действительно надеетесь, что сможете обменять меня на свои жизни? – спросил он. – Вас все равно поймают и казнят. Вы обрекаете себя на смерть. Почему вы отказались от шанса начать новую жизнь?
- Смотрите-ка, кто заговорил, - Эбинг вскочил, подошел к Линнару. Он поднял принца за край рубахи и заговорил, брызгая слюной ему в лицо:
- Шанс? К морским демонам такой шанс! Десять лет гнуть спину и жрать помои! Да мы сдохнем раньше, чем закончится срок наказания! Это, по-твоему, милость?! Еще большая пытка! Лучше бы нам головы отрубили сразу!
За спиной беснующегося Эбинга маячила тощая физиономия Финри. Линнар перевел взгляд на него.
- А ты? Как же твоя дочка?
- Нету никакой дочки, - Финри ухмыльнулся. – Это все Хельда придумала, чтобы тебя разжалобить. Ты купился, надо же. Видимо тупость у хоралитов в крови.
Линнар перевел взгляд с одного на другого. У предательства был горький вкус.
- Хватит на меня так пялиться! – взывал вдруг Эбинг. – Дерьмо, меня бесит его взгляд. Пырится так, будто нас прощает! Ар-р-р!
Он встряхнул Линнара.
- Эй, Хельда, можно мне немного помять хоралиту бока?
- Я бы тоже не отказался, - Финри хлюпнул носом и потер руки друг о друга.
Они загораживали от Линнара костер и Хельду, он услышал лишь ее голос, равнодушный, словно речь шла о погоде.
- Только не убейте его.
Тяжелый кулак тут же врезался в челюсть Линнара, и по лицу побежали огненные трещинки боли. Он приказал себе терпеть, не доставлять ублюдкам удовольствия от созерцания его страданий. И он молчал, пока вновь не погрузился в благостную черноту беспамятства.
***
Кони летели сквозь ночь. Лучшие жеребцы королевских конюшен на крыльях неслись вперед, не зная усталости.
«С их дохлыми клячами им от нас не сбежать, - с мрачным удовлетворением подумала Бардис о шайке бандитов. – К тому же две из их лошадей несут двойную ношу. Не уйдете, засранцы!»
Они с Гарнсом довольно быстро нашли на тракте свежий след от копыт трех лошадей и двигались по нему, пока не стемнело. Затем Бардис выкопала яму, вылила туда воды из бурдюка и снова обратилась к силе Иса. Зеркало Поиска показало, что бандиты остановились на ночлег.
Еще через час бешеной скачки, Бардис ощутила магическую ауру двух человек.
«Держись, Линнар. Уже скоро», - мысленно шепнула она.
- Я чувствую магию, Гарнс! – крикнула Бардис, предупреждая брата. – Действуем по плану: подбираемся к ним, пока они спят, хватаем Линнра и убиваем всех.
- Очень лаконично, - Гарнс хмыкнул. – Вот только колдунья тоже могла почувствовать твою ауру.
- Вряд ли, - Бардис качнула головой. – Она не королевской крови, значит не почувствует меня пока я не подойду слишком близко. Чувствительность обычных ведьма не превышает десяти шагов. А если она спит, то вообще ничего не ощущает. Нам просто нужно тихо убрать часовых возле лагеря и броситься на остальных, пока колдунья ничего не поняла.
Из-за облаков выглянул серпик месяца, осветив дорогу призрачным светом. Вокруг тракта стеной стоял мрачный лес.
С каждым мигом ощущение чужой магии усиливалось. Бардис натянула поводья и остановила коня.
- Я чувствую их в лесу, - шепнула она и кивком указала Гарнсу на громаду деревьев.
Брат кивнул, они, не сговариваясь, соскочили на землю. Дальше стоит идти пешком, чтобы стук копыт не привлек внимание. Они привязали лошадей к дереву возле дороги и крадучись двинулись вперед. Бардис забыла о Линнаре, сосредоточив все мысли на своем теле. Мягко ступать, двигаться плавно, легко огибать деревья. Как волк, выслеживающий добычу. Как горный барс.
Брат и сестра бесшумными тенями скользили в ночи, ни одна ветка не хрустнула под их ногами. Вскоре среди деревьев замаячила золотая точка. Костер.
Но с каждым шагом Бардис все больше беспокоилась.
«Где же часовые? Мы уже должны были их увидеть. Неужели бандиты такие идиоты и не выставили дозор? Не верю».
Они добрались до края прогалины. Обменялись взглядами. В темноте Бардис отчетливо видела белки глаз Гарнса. Она махнула ему рукой, предлагая обойти маленький лагерь и напасть с другой стороны. Никто из бандитов не караулил, Бардис видела пять тел, лежащих на земле. В одном из них она ощущала теплый огонек магии – Линнар, в другом был холод – Хельда, колдунья.
Тут Бардис услышала в ушах едва различимый звон. Тогда она поняла, в чем дело, но было уже слишком поздно – один из спящих людей вскочил на ноги.
- Подъем!
«Защитный круг!»
Бардис выругалась сквозь зубы: она недооценила ведьму. Та оказалась гораздо опытнее, чем можно было ожидать от простой шарлатанки. Убить магией не сложно, нужно всего лишь сделать выброс силы, но вот поставить защитный круг, реагирующий на магическую силу, – высокое искусство. Такое применялось очень редко из-за негласного запрета на частое использование волшебства.
«Как она может постоянно колдовать! Это оскорбление Иса. Неужели она не понимает, что ее ждет наказание», - мысли молнией промелькнули в голове Бардис, пока она в два мощных звериных прыжка выскочила на поляну, выхватив топор.
К ней бросился невысокий человек с коротким мечом. Бардис легко отразила его удар, развернулась и раскроила ему череп. Краем глаза она заметила, что Гарнс сцепился с другим бандитом.
Бардис огляделась, судорожно пытаясь найти Линнара, она чувствовала его совсем рядом.
- Бросай оружие! – раздался веселый женский голос.
Возле костра стояли двое. Нет. Трое.
Крепкий мужчина одной рукой держал Линнара за плечо, а другой прижимал сверкающее лезвие ножа к его горлу. Рядом с ним стояла женщина.
- Бросайте оружие, ваше высочество, - пропела колдунья Хельда. – Иначе, Ядер немного оцарапает вашего дорогого муженька. Вы ведь не хотите, чтобы его нежная кожа была испорчена?
Колдунья откровенно забавлялась происходящим, кутаясь в самодовольное торжество, как в плащ.
Бардис перевела взгляд на Линнара, и у нее перехватило дыхание. Даже в слабом свете костра она увидела, в каком он состоянии: левый глаз заплыл, потерявшись в опухшей коже, из носа на губы течет струйка крови, на правой щеке – глубокая царапина.
Из горла Бардис помимо воли вырвался низкий рык.
«Да как вы смеете, выродки! Он мой муж! Только я имею право его убить!»
Она и не заметила, когда перестала волноваться о том, что поссориться с матерью из-за Линнара, а стала волноваться за него.
- Ядер, покажи ее высочеству, что мы настроены серьезно, - приказала Хельда.
Бардис увидела, как нож едва-едва царапнул шею Линнара. Сверкнули рубиновые капли, но принц даже не вздрогнул. Он, не отрываясь, смотрел на Бардис. Его губы сложились в страдальческую, прощающую улыбку. Он думал, что знал, как поступит жена и заранее принял ее решение.
«Да хрен тебе».
Бардис с размаху швырнула топор на землю. Здоровый глаз Линнара изумленно расширился.
«Думал, я тебя убью?»
- Что я говорила! – победоносно воскликнула Хельда.
В этот момент Бардис ударила. Она собрала всю силу Иса и швырнула в парочку бандитов.
Колдунью подвела самоуверенность: у нее на шее висел амулет – кольцо с перьями и пушистыми кончиками хвостиков лисиц. Используя его, Хельда окружила себя и Ядера защитным барьером.
«Неужели ты думала, он меня остановит, дура? Просто смешно. Я дочь Иса!»
Бешенный напор магии сломал щит, и прежде, чем колдунья сообразила что к чему, Бардис направила заклинание на Ядера. Вся жидкость в его теле мгновенно вскипела, мужчина выронил нож и рухнул, захлебываясь булькающим криком. Линнар застыл статуей. Хельда вскинула руку, выкрикивая заклинание. Но Бардис опередила ее.
Из земли ударили два хлыста воды. Они опутали запястья Хельды кандалами, на поверхности жидкости проступили руны. Временная замена сдерживающим магию браслетам, от которых подло избавилась ведьма.
Колдунья уставилась на свои руки, но Бардис не дала ей опомниться. Она подбежала и с размаху ударила Хельду кулаком в челюсть.
Женщина упала, Бардис наступила ногой ей на голову, безжалостно давя обитым железом каблуком сапога.
- Ис не любит тех, кто бесконечно черпает его силу. Он не любит трусов, которые боятся драться честно и прячутся за магию, - тяжело заговорила она, с каждым словом все сильнее нажимая ногой. – Рано или поздно, он наказывает тех гордячек, что осмелились обманывать его. Сегодня я буду его орудием возмездия. Ты умрешь не от магии, но от клинка.
Она извлекла кинжал из ножен и, наклонившись, вогнала его в сердце Хельды по самую рукоять. Женщина дернулась и затихла. Бардис убрала ногу и скользнула взглядом по искаженному ужасом, залитому кровью лицу.
- Никто не смеет трогать моего мужа, - едва слышно произнесла она.
Бардис повела рукой, и водяные браслеты растаяли лужицами у запястий трупа. Она рывком вытащила кинжал из груди ведьмы, отвернулась и натолкнулась на Линнара. Он стоял у нее за спиной, смотрел на тело Хельды со странным выражением, смесью жалости и облегчения.
- Тяжелые раны? Сломанные кости? – требовательно спросила у него Бардис.
- Нет, нет, со мной все в порядке, - слабым голосом ответила он. – Они только… били… Немного.
Подчинившись порыву, Бардис шагнула вперед и заключила мужа в объятия. На долгий миг он замер в кольце ее рук испуганной птицей, затем осторожно прижал ладони к ее спине. Стоять так оказалось удивительно приятно.
- Спасибо, что пришла, - сдавленно прошептал Линнар Бардис в камзол.
- Я не собиралась тебя бросать, - твердо произнесла она.
К ним подошел Гарнс, и Бардис поспешила разорвать объятия, ощутив неловкость.
- Все мертвы, - подвел итог брат и улыбнулся Линнару. – Рад, что ты не сильно пострадал.
Бардис снова взглянула на мужа, но уже по-другому. Слова, которые она долго готовила и успела забыть за беспокойством, сами сорвались с губ.
- Что, получил? Я тебя предупреждала, но ты не хотел слушать, - она обвела рукой поляну с трупами. – Вот она, твоя игра в святого.
Уже говоря, Бардис пожалела, но было поздно. Линнар весь сразу как-то съежился, поник. Он посмотрел на Бардис, и она, наконец, понял, почему возненавидела его глаза. Они были похожи на глаза молодого оленя, которого она застрелила на своей первой охоте в десять лет. Такие же орехово-карие, влажные и печальные.
Первые главы:
Часть 1
Часть 2
Название:Протяни руку
Персонажи: Достоевский (больше похожий на Есенина. Ну да ладно, пофиг, пляшем), фем!Жуков, Драйзер (тоже нефига не тимный), фем!Горьский и нетипирумые ОСы в количестве
Жанр: феминистическое фентези
Часть 3
«Бурерожденный» на веслах входил в гавань Исфира, трюмы ломились от богатой добычи. Дартагцы поймали еще два галад-задорских купеческих корабля. Линнар боялся, что перед ним встанет проблема выбора: жизни пленников или гнев Иса. Но в обоих случаях в сражении погибала вся команда захваченного корабля. Принц крепко подозревал, что Бардис проследила за тем, чтобы не осталось пленных.
«Возможно, так она проявила ко мне своеобразное дартагское милосердие», - от такой мысли Линнару стало жутко. И гадко, потому что он почувствовал облечение. Огромное облечение от осознания того, что все галад-задорцы мертвы.
В любом случае первый пиратский набег в жизни Линнара закончился, вывернув душу наизнанку. Три месяца вместили столько событий, сколько не случилось за все прошлые двадцать три года его жизни. Но была и хорошая сторона: Линнару казалось, за это время его отношения с Бардис улучшились. Теперь, когда она находилась рядом с ним, у нее на лице не появлялось брезгливое выражение «В какое дерьмо я наступила?». Она разговаривала с ним охотно и даже дружелюбно, по крайней мере, Линнар надеялся, что не принимает желаемое за действительное.
Члены команды тоже поглядывали на него без привычной насмешки. Наверняка на них произвела впечатление его решительная защита пленных. Линнар сделал вывод, что он должен не бояться стоять на своем и проявлять упрямство, которое дартагцы воспримут как демонстрацию силы духа.
Хорошо, что Бардис не знает, от каких кошмаров он несколько ночей подряд просыпался с криком. Линнар говорил ей, что ему снится давний шторм. Это была почти правда. Кроме холодных волн моря, утаскивающих его на глубину, ему снились безжалостные глаза цвета индиго. И стальные пальцы, сжимающие горло. Синий цвет был чудовищно прекрасен…
«Бурерожденного» встречала веселая толпа. Матросы высыпали на причал в объятия жен, сестер и матерей. Они хвастались победами и добычей. Линнар заметил, как Толан размахивал золотым слитком и приглашал всех выпить браги за его счет. Обычные люди или грязные пираты? Линнар уже не мог понять.
Он спустился по трапу следом за Бардис и Гарнсом. На берегу их ждал слуга из замка с тремя лошадьми.
- Ну, поехали, покажем Нъёдис, что ты жив-здоров и не покалечен, - с усмешкой произнесла Бардис.
Уже привычным для Линнара жестом она хлопнула его по голове и растрепала непокорные кудряшки.
Они расселись по седлам и тронулись к замку. Люди на улицах кланялись Бардис, некоторые протягивали руки, и она благословляла их, пожимая ладони. Но в целом горожане вели себя гораздо спокойнее хоралитов, когда по столице ехал шумный кортеж Роада, люди бросались под копыта лошадей, рискуя жизнью, чтобы коснуться принца. В этом Дартаг нравился Линнару гораздо больше: все спокойно и без раболепства.
На главной площади Исфира Линнар увидел большую толпу. Люди обступили грубый деревянный помост, кричали и улюлюкали. Когда всадники въехали на площадь, принц услышал глухой стук, а затем стоящий на помосте человек поднял вверх что-то круглое. Толпа довольно взревела. Линнар пригляделся и похолодел: человек держал за волосы отрубленную голову.
На помосте за спиной палача стояли еще шестеро приговоренных с кандалами на руках: четверо мужчин и две женщины. Безголовое тело уже оттаскивали к телеге возле помоста, а к палачу толкали следующего смертника.
Линнар быстро отвернулся.
- О, казнь, - скучающим тоном заметила Бардис.
Принц сглотнул горечь во рту
- И часто у вас казнят так много людей? У нас обычно массовые казни случаются только во время крестьянских бунтов, - он говорил с трудом, вспомнив последнее восстание: тогда вдоль дороги на столицу выстроились виселицы.
- А что же вы делайте с остальными преступниками? – спросил Гарнс, тоном, каким ведут светскую беседу.
- Отправляем на работы, в каменоломни, на строительство или еще куда, - ответил Линнар и мысленно скривился. Он слышал, есть еще один способ избавиться от преступников: продать в рабство в Галад-Задор. Но он надеялся, что это лишь глупые слухи, ведь официально хоралитский закон воспрещал рабовладение.
- На работы, - протянула Бардис. – И кормите их за счет казны? Как только Хоралия еще не разорилась? Хотя у вас столько пахотных земель, не удивительно, что вы можете себе позволить оставлять в живых даже всякие отбросы. Но у нас нет такой роскоши – поэтому все преступники умирают. К тому же, это хороший пример для других: если собрался преступить закон – умрешь, без поблажек.
- Убивать совершенно всех преступников? – с ужасом спросил Линнар. – Даже за украденное на рынке яблоко?
Бардис улыбнулась набившей ему оскомину улыбочкой «ага, бойся, мягкотелый хоралит».
- Да, и за яблоко тоже.
Принц заставил себя взглянуть в сторону помоста: пока они разговаривали, приговоренных к смерти осталось всего четверо.
Линнар уже один раз обжегся, понимал, что делает глупость, но не мог удержаться и просто проехать мимо. К тому же в голове неотвязно билась мысль, что чем чаще он будет проявлять характер, тем лучше.
Он натянул поводья.
- Бардис, можно узнать, за что осуждены эти люди?
Она тоже остановила лошадь и кивнула Гарнсу.
- Съезди, спроси, что там.
Гарнс направил коня на толпу, крича людям посторониться. Палач, уже потянувшийся к следующей жертве, замешкался. Линнар напряженно наблюдал, как Гарнс разговаривает со служителем смерти, затем едет назад.
- Один карманник, - сообщил он. – Другой продавал больных лошадей, выдавая их за галад-задорских рысаков, третий грабил по ночам прохожих. Женщина – торговала фальшивыми амулетами и якобы предсказывала судьбу. Но палач говорит, она действительно колдунья и убила одного стражника, когда ее пытались поймать.
При упоминании магии Бардис грозно свела брови.
- Нельзя так использовать дар Иса, - процедила она. – Нужно заменить девке казнь на четвертование. Чтоб неповадно было.
«Ох, я сделал только хуже!»
- Но ведь их преступления не так страшны, - осторожно, словно идя по тонкому льду, начал Линнар.
Брат и сестра уставились на него: Бардис настороженно, Гарнс – непонимающе. Под их взглядами принц почувствовал себя неуютно, но не отступил.
- Как насчет того, чтобы попробовать хоралитские наказания? - предложил он. – Можно отправить их, например, рубить лес или помочь в какой-нибудь стройке.
- И чтобы они там жрали бесплатно, - бухнула Бардис.
- Я же не предлагаю кормить их мясом с королевского стола, - зачастил Линнар. – Будем давать им самую скромную пищу. Зато сколько будет пользы от их труда, за который казна будет отдавать только немного хлеба и какую-нибудь кашу. Попробуй, Бардис, и ты поймешь, как это выгодно!
Гарнс озадаченно почесал затылок. Бардис задумчиво прищурилась, на губах у нее появилась странная улыбка, от которой по спине Линнара пробежал холодок.
- Хорошо, можешь забрать оставшихся осужденных себе, - разрешила она. – Гарнс, отбери их у палача, пока он не оттяпал все головы, и мой муж остался без дешевой рабочей силы.
Линнар не ожидал, что уговорить Бардис будет так легко. Он едва не задохнулся от радости.
- Спасибо! Ты увидишь, такие наказания гораздо лучше простой казни! – выпалил он.
Бардис нагнулась в седле, склонилась к лицу Линнара, он ощутила на щеке ее горче дыхание. Он скривила губы в усмешке, а в синих глазах застыл острый лед. Линнар вздрогнул, но подавил желание податься назад: остался сидеть прямо, гордо вскинув подбородок.
- Я читала священное писание Единого Бога, там рассказывалось о святых праведниках. Мечтаешь стать одним из них, а? – ее вкрадчивый шепот мягкими лапками прошелся по его позвоночнику. – Грезишь о добродетели и подвигах во имя людей? Стремишься всех спасти, изображаешь святого. Вот только это все ложь. Ты просто удовлетворяешь свое честолюбие.
Линнар внутренне сжался, намеренно или случайно, Бардис задела его главный страх: а что если все, что он делает для людей, он на самом деле делает для себя? Но он не собирался отступать. Только не перед ней.
- Я никого не изображаю, - твердо произнес он. – Я поступаю так, как велит мне совесть. Так правильно.
- То, что правильно для тебя, может быть неправильно для Дартага. Помни об этом.
- Есть вещи, которые правильны для всех людей, – запальчиво возразил Линнар.
Он так хотел ее убедить, заставить понять! В глубине души он знал, что на самом деле старается не ради приговоренных и не ради удовлетворения своего эгоизма. Он старается, чтобы убедить Бардис.
- Мы должны дать им второй шанс. Жестоко убивать человека за любую, даже малейшую провинность. Жизнь не стоит украденного яблока! Это не правильно!
На лице Бардис промелькнула тень задумчивости, насмешливая злость исчезла.
«Неужели она прониклась? Пожалуйста. Ну, пожалуйста».
- Я понимаю твою идею, - медленно, нехотя произнесла Бардис. – Но простые люди не поймут. У тебя ничего с ними не получится.
- Я все же попытаюсь, - устало произнес Линнар.
- Как пожелаешь.
Она откинулась в седле и повернулась к возвращающемуся Гарнсу.
- Я договорился, чтобы их пока вернули назад в тюрьму. Нужно подумать, на какие работы мы их направим, - сказал он.
- Пускай валят лес для новых драккаров, - предложила Бардис. – Нам нужно больше древесины.
- Пожалуй, - согласился Гарнс. – Отрядим пяток стражников и отправим их туда.
- Доволен? – Бардис кивнула Линнару.
- Да. Я буду навещать их и постараюсь объяснить, что они еще могут вернуться к нормальной жизни. Человеку всегда нужно давать второй шанс, - серьезно произнес он.
Бардис только хмыкнула и пустила лошадь рысью.
Линнара полностью захватило его новое начинание. Наконец-то он может что-то изменить в суровых дартагских обычаях! И никак не разозлит их бога, наоборот, может быть, даже порадует – ведь преступники будут рубить лес для боевых кораблей. На следующий день после прибытия в замок, он поспешил в тюрьму, знакомиться со своими подопечными.
Тюрьма оказалась приземистым, но прочным зданием, со стенами из мощных дубовых бревен. Внутри была всего одна комната, где за грубым деревянным столом расположилась пятерка стражников. Главным среди них был маленький, крепкий мужчина с удивительно широкими плечами. Плотно затянутый в кольчугу, он казался стальным шариком. Он назвался Вином и недоверчиво взглянул на Линнара из-под кустистых бровей.
- Вы точно хотите увидеть эту падаль, ваше высочество?
- Да-да, - поспешно заверил его принц.
Вин пожал могучими плечами и подошел к ранее незамеченной Линнаром крышке в полу. Он отодвинул железный засов, откинул крышку и крикнул в черный провал:
- Эй, вылазьте, ублюдки!
Послышалось ворчание, шаги и над полом показалась косматая белобрысая голова. Мужчина вылез из подвала, следом за ним второй и третьей, последней была женщина. У всех на руках были железные кандалы, но у женщины вместо них оказались тонкие серебряные браслеты, соединенные цепью, и украшенные рунами. Линнар догадался, что они гасят ее магическую силу.
Принц стал с интересом разглядывать своих подопечных. Один мужчина был жилистым и крепким, его лицо уродовал шрам, пересекавший глаз, другой, худой и ссутулившийся, хлюпал длинным носом, третий мог похвастаться роскошными усами, если бы они не были перепачканы в грязи и не висели, как сосульки. Женщина показалась Линнару миловидной, тонкие черты лица, точеная фигура и пышные пшеничного цвета волосы сделали бы ее желанной гостьей на любом хоралитском приеме. Все преступники разглядывали Линнара, но только в ее глазах он не заметил враждебности. Она улыбнулась ему, он невольно улыбнулся в ответ.
- Меня зовут Линнар, я супруг принцессы Бардис, - счел нужным представиться он. – Как вас зовут?
- Хельда, ваше высочество, - с готовностью ответила женщина и поклонилась не без изящества.
Мужчины хранили молчание.
- Да пошел ты, хоралит, - произнес, наконец, человек со шрамом и сплюнул.
- Ядер, - строго одернула его Хельда, затем повернулась к Линнару. – Простите его непочтительность, ваше высочество. Они все еще не верят в вашу милость и думают, что это какая-то уловка. Вон того грубияна зовут Ядер, усатый - Эбинг, а это Финри.
Она кивком указала на каждого мужчину.
- Никаких уловок, - поспешил заверить Линнар. – Я хочу вам помочь. Дать вам шанс изменить свою жизнь. Если человек мертв, то он уже ничего не изменит, но вы живы, а значит, можете начать все заново.
- Ага, заново! Пахать бесплатно и подыхать с голоду, - процедил Ядер.
Хельда шикнула на него, в ее мягких серых глазах на секунду промелькнула злость, и мужчина, вздрогнув, поник. Линнар ощутил укол беспокойства, но когда колдунья посмотрела на него, он увидел в ее лице лишь надежду.
- Мы очень благодарны вам, ваше высочество. Просто эти глупцы еще не поняли, как им повезло. Пожалуйста, простите их.
- Конечно, я все понимаю. Хочу сразу объяснить: вы будете работать не вечно. Я поговорю с ее величеством королевой, и мы решим, какой срок работ каждому из вас назначить в зависимости от тяжести вашего преступления. Я думаю, господин Финри и вы, госпожа Хельда, будете работать только пять лет, потому что ваши проступки не столь значительны. А господин Ядер и господин Эбинг – по десять.
- Десять лет, - прошептал Эбинг.
- Не такой уж большой срок, - неуверенно сказал Финри, голос у него был неприятным, дребезжащим, но Линнар постарался не обращать внимание. – За пять лет моя дочка не успеет сильно вырасти и наверняка вспомнит меня.
- У вас есть семья? – заинтересовался принц.
- О да, - с восторгом принялся рассказывать Финри. – Жена и дочь! Магрид славная малышка, первым словом, которое она выучила, было не «папа» или «мама», а «деньги». Смешно, правда?
Линнар улыбнулся: он был прав, за личинами преступников скрывались обычные люди. Он обязан им помочь.
- А у вас есть семья, господин Ядер? – обратился он к угрюмому мужчине, который, похоже, все еще не верил в добрые намеренья Линнара.
- Нет, - коротко ответил тот.
- Но она может появиться. Представьте только, если вы будете честно зарабатывать, у вас появятся жена и дети! Свой дом. Вы спокойно встретите старость в окружении внуков.
За спиной у Линнара раздалось приглушенное фырканье, он обернулся и увидел, что стражники улыбаются, а один из них, самый молодой, хихикает, прикрыв рот ладонью. Заметив мрачный взгляд принца, Вин поспешил унять своих подчиненных, раздав несколько оплеух.
Линнар обдал стражников самым надменным и ледяным взглядом, на какой только был способен, и вновь вернулся к своим подопечным.
- Я хочу преподнести вам поощрительные подарки, чтобы ознаменовать для вас начало новой жизни, - объявил он.
Лица преступников вытянулись, Финри даже начал озадачено чесать длинный нос.
- Поощер… чего? – выдавил Эбинг.
- А я думал, хоралиты не умеют ругаться, - хмыкнул Ядер. – Вон как загнул!
Но Хельда соображала быстрее товарищей или просто читала книги.
- Дурни, он нас наградить хочет.
- Да, именно, - Линнар благодарно улыбнулся ей и снял с плеча мешок.
Принцу нелегко пришлось, выбивая из управляющего замком разрешение взять на сладе, где хранилась одежда для королевской дружины, четыре плаща. Старый слуга ни во что не ставил приказы какого-то там хоралита, будь он хоть трижды мужем наследницы престола, и упирался как мог. Линнару пришлось просить помощи Бардис и терпеть ее самодовольную улыбочку, пока слуга выдавал ему плащи.
Но зато теперь он мог снабдить своих подопечных одеждой на зиму. Дартагцы возвращались из пиратских набегов к октябрю, в Хоралии в этом месяце еще припекало солнышко, а вот на севере уже похолодало. А зимой, как знал Линнар, ударят морозы, на преступниках же была только легкая летняя одежда.
- Вот возьмите. Будете греться холодными ночами. У вас там, в подземелье наверняка сыро, - говорил Линнар, раздавая плащи.
За спиной раздалось недовольное ворчание.
- Награда? Этим выблевкам кита?
- Да что ж такое!
- Цыц, охламоны!
Линнар не стал оборачиваться, он внимательно наблюдал, как преступники недоверчиво осматривают добротные шерстяные плащи на овечьем меху. Глаза Эбинга жадно заблестели, Финри накинул плащ на плечи и поворачивался то так, то эдак. Хельда нежно погладила овечий мех. Только Ядер оставался мрачным, как туча. «Нам не нужны подачки!» - было написано на его смурной физиономии.
- Спасибо, ваше высочество, - снова за всех сказала Хельда.
Финри принялся быстро-быстро кланяться, подобострастно улыбаясь.
Линнар замаха руками.
- Не стоит благодарностей.
Раздалось вежливое покашливание.
- Ваше высочество, нам бы пора выбираться на работы, - заметил начальник стражи.
- Хорошо, тогда я отправлюсь с вами.
Вин явно был недоволен таким положением дел, но спорить не стал. Преступников погрузили в телегу, которую тащил потрепанный старый конь. На козлы сел один из стражников, остальные расположились внутри. Только Вин и Линнар ехали на своих лошадях.
Путь оказался неблизким, они выбрались за пределы города и двинулись по широкому тракту, ведущему на север, затем свернули на боковую дорогу. Через час вдали показалась черная стена леса. Бардис использовала свою идею назначить преступников дровосеками. Линнар попробовал протестовать по поводу участия в такой тяжелой работе женщины, но быстро скис, натолкнувшись на стену непонимания. И Хельда и мужчины смотрели на него с одинаковым недоумением, как на полоумного. К дартагским дамам рыцарские принципы хоралитского дворянина неприменимы. Когда Линнар увидел, как на вид хрупкая Хельда сноровисто машет топором, то был вынужден признать очередное крушение иллюзий.
Линнар провел на лесоповале полдня, чтобы проследить, как обращаются с осужденными. Воды у них было в избытке, в середине дня их покормили хлебом и тыквенной кашей. Охранники вели себя спокойно, без грубостей. Линнар решил, что все очень даже неплохо. Во время обеда он немного поговорил со своими подопечными. Финри продолжил рассказывать о дочери, смешные случаи из жизни маленького семейства постепенно растопили скованность, и Эбинг тоже присоединился к беседе, поведав о тяжелой жизни уличного вора. Хельда без конца щебетала и улыбалась, она покорила Линнара своим дружелюбием и непосредственностью. Она была первой дартагской женщиной, которая не смотрела на него, как на что-то гадкое.
Лишь один Ядер продолжал хранить хмурое молчание и злобно зыркла на принца исподлобья. Но Линнар решил, что сможет преодолеть его недоброжелательный настрой.
Принц вернулся в замок очень довольный.
Он стал наведываться к подопечным раз в три дня, разговаривал с ними, убеждал в правильности изменений в жизни. Вскоре даже суровый Ядер смягчился.
Через неделю после начала перевоспитания в замке в главном зале проходил семейный обед. Во главе большого стола сидела Нъёдис, по праву руку от нее расположилась Бардис, рядом с ней – Линнар. Дальше сидели королевские родственники, дворяне и избранные дружинники.
Принц решил, что сейчас самый удобный момент для того, чтобы рассказать королеве о своей задумке изменить систему наказаний. Он в красках описал внимательно слушающей Нъёдис все выгоды исправительного труда преступников.
- У Финри есть дочка, представляете, каково ей будет расти без отца? А так через пять лет он вернется в семью и начнет честную жизнь! – вдохновенно говорил Линнар. – Он всего лишь жульничал на продаже лошадей, это не смертельный проступок. Он еще может измениться. Эбинг рос на улице, не удивительно, что он стал карманником. Я думаю, после десяти лет труда помочь ему найти работу…
Он натолкнулся на холодный взгляд Нъёдис и сник. На ее непроницаемом лице Линнар не мог ничего прочесть.
- Я считаю, наша система наказаний идеальна для Дартага, - весомо произнесла королева. – Наши люди не поймут другого, они понимают силу – и мы показываем им силу власти, убивая всех преступников. Если нарушителям закона будет грозить только несколько лет работы, это может пошатнуть уважение и к закону и к власти. Они решат, что мы размякли, а значит можно воровать и убивать. Мне не нравится твоя идея, Линнар. Бардис, а ты что думаешь? Почему ты позволила своему мужу такую глупость?
Линнар втянул голову в плечи: он надеялся на понимание от Нъёдис, раз она решилась на разрушение многовековой вражды с Хоралией, значит она достаточно гибкая, чтобы принять и другие нововведения. Но королева оказалась нерушимой, как скала.
Принц с надеждой взглянул на жену.
«Действительно, почему она так легко позволила мне спасти преступников? Может быть, она согласна с переменами».
Бардис откусила кусок от сочащегося жиром окорока, прожевала, сглотнула и только тогда небрежно ответила:
- Чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не плакало. Пусть мой муж немного поиграется. Мы всегда можем убить преступников, когда они ему надоедят.
Линнар вспыхнул.
«Так вот, что она на самом деле думает!»
Он подавил желание выскочить из-за стола и вылететь из комнаты.
Нъёдис перевела взгляд с дочери на зятя, затем обратно.
- Ладно, Бардис, передаю это под твою ответственность. Посмотрим, что выйдет из такой странной затеи.
Мысленно принц облегченно вздохнул: по крайней мере, Нъёдис не погнала его подопечных на плаху.
После обеда Линнар сразу же поспешил на лесоповал. С этого дня он туда зачастил. Ему не нравилось находиться в замке, тяжелые каменные стены давили на него, также, как и мрачные взгляды прислуги и дворян. Бардис, казалось, вообще про него забыла, и Линнару оставалось только сидеть в своей комнате. Но принц не хотел бездельничать, подтверждая статус изнеженного хоралита. Он хотел действовать, рядом со своими подопечными он чувствовал себя нужным, делал важное дело. Линнар даже избегал общих обедов, прося, чтобы еду приносили в его комнату. Никого, казалось, это не беспокоило.
Правда, через несколько дней после того злосчастного разговора, Бардис поймала Линнара в коридоре, когда он собирался как обычно отправиться на лесоповал.
- Тебе все еще не надоели твои отбросы? – осведомилась жена, небрежно опираясь плечом о стену и перегораживая Линнару дорогу.
- Не надоели, - ровным тоном ответил принц и, приняв невозмутимый вид, попытался обойти Бардис.
Но коридор был узким, а принцесса – дамой крупной. И пропускать Линнара она явно не собиралась.
- Так увлекся своим подвигом милосердия, что забыл про тренировки, - заметила Бардис.
Линнар опешил.
- Какие тренировки?
- С луком, конечно. Стреляешь ты неплохо, но любой меч притупится, если долго держать его в ножнах.
- Хорошо, я возобновлю тренировки, - покорно согласился Линнар, но идти стрелять прямо сейчас ему совершенно не хотелось.
- Тебе бы не помешало научиться драться врукопашную и с оружием, - с нажимом произнесла Бардис и как-то неловко добавила. – Я не всегда смогу быть рядом, а битва оборачивается по всякому: враги могут забраться на «Бурерожденный», тогда от лука не будет ни какого толку, и тебя прихлопнут в два счета.
Мысленно Линнар застонал.
«О нет, только не драки!»
Его до сих пор мутило от воспоминаний об уроках фехтования и борьбы, когда Роад нещадно возил его по песку тренировочной площадки.
- Я уже говорил, искусство владения мечом не для меня.
- Ничего, я тебя научу, - уверенно заявила Бардис, словно только этого и ждала. – Идем.
Она развернулась и пошла по коридору, но Линнар остался на месте.
- Не думаю, что ты преуспеешь там, где ничего не смогли сделать лучшие придворные учителя, - едко произнес он.
Но Бардис тон Линнар не смутил, она обернулась к нему, улыбаясь от уха до уха.
- Ваши хоралитские учителя просто ничего не смыслят в воинской науке. Я тебя натаскаю.
- А я не хочу, чтобы меня натаскивали, - холодно отрезал Линнар.
Он был достаточно чуток и уже давно понял, почему Бардис вдруг так рвется его учить. Наверняка, это такая грубоватая попытка сблизиться с ним, возможно даже извиниться за те резкие слова на обеде. Линнар все понимал, но упрямство взяло верх.
- Я буду тренироваться в стрельбе из лука. И все, - отрезал он.
Бардис раздраженно нахмурилась, но больше ничего не сказала и молча уступила Линнару дорогу.
Принц, громко топая, прошел мимо, спиной ощущая ее тяжелый взгляд.
«Мне нельзя упрямиться, нельзя. Бардис резкая и жесткая, она не умеет ладить с людьми, но на самом деле она не злая, просто не умеет выразить свои чувства. Поэтому я должен первым сделать шаг навстречу, попытаться смягчить ее нрав. Разве не понимание людских сердец я всегда считал своим главным умением? Пришло время его применить».
Но Линнар был слишком разгневан на супругу, чтобы внять голосу разума. Поэтому он, не оборачиваясь, прошел по коридору и спустился по лестнице вниз.
Линнар все же решил отправиться на тренировочную площадку. И полдня утыкивал стрелами мишень. Бардис махала мечом в отдалении, гоняла по двору молодых дружинников и выплевывала ругательства. Линнар то и дело ощущал на себе ее взгляд, но с упорно не оборачивался.
На следующий день принц с самого утра поспешил на лесоповал. Он был рассержен, и ему хотелось увидеть улыбку Хельды, чтобы успокоиться. Но сегодня на ее открытое лицо набежала тень, она мрачно изучала браслеты у себя на руках.
- Ваше высочество, вы столько для нас сделали, но могу ли я просить об еще одном одолжении? – робко спросила она.
- Я с удовольствием помогу тебе всем, чем смогу, - с готовностью пообещал Линнар.
Хельда взглянула в сторону пятерки охранников, которые резались в кости поодаль и не обращали на рубивших дрова осужденных никакого внимания.
- Мои браслеты, - шепотом начала Хельда, - они подавляют мою магию.
«Как я и думал».
- Но их действие очень болезненное.
Она опустила взгляд.
- Я дартагка, я привыкла терпеть боль без жалоб, но больше не могу. Они жгут мне руки огнем, но я старалась улыбаться, старалась держаться… Ох, я так устала…
В голосе Хельды зазвучали слезы, у Линнара защемило сердце.
«Как жестоко сделать подавление магии таким болезненным! В этом все дартагцы! Жестокие дикари! И Бардис среди них самая жестокая!»
- Но чем я могу тебе помочь? – с искренним сочувствием спросил он. – У меня нет ключа от твоих браслетов и, боюсь, мне его не дадут, даже если я попрошу.
- О, ключ не нужен! – с жаром произнесла Хельда, в глазах серебром заблестела надежда. – Браслеты может снять достаточно сильный маг. Вы ведь хоралитский принц, у вас должен быть дар! Просто снимите с меня браслеты.
- Так просто? – изумился Линнар.
- Не так уж и просто, - она невесело улыбнулась. – Все, владеющие магией, знают, какую боль мне приходится терпеть, но никто не снимет браслеты. Они считают, что я заслужила страданья только потому, что использовала силу Иса слишком часто.
«Да, связанные с силой Иса табу сковывают Хельду не хуже цепей. Никто не освободит ее, побоявшись гнева бога», - подумал Линнар и даже позволил себе немного погордиться тому, как он научился разбираться в дратгских нравах.
- Но я не хотел использовать магию, я лишь спасала свою жизнь и честь, - продолжала Хедьда, ее голос дрогнул. - Я не хотела говорить, но тот стражник, которого я убила, он пытался… пытался…
Она с трудом выдавливала слова, на лице застыла мука.
- Пытался меня изнасиловать.
Хельда выглядела такой несчастной, Линнар представил, через что ей пришлось пройти, и решительно коснулся браслетов. На краю сознания раздался мелодичный хрустальный звон, он потянул магические оковы на себя, они чуть-чуть нагрелись в его ладонях, а затем соскользнули с тонких запястий Хельды. В тот миг, когда она освободилась, колдунья улыбнулась. Но не своей обычной, мягкой улыбкой. Ее губы искривила змеиная усмешка.
- Тупица, - прошипела она и щелкнула пальцами.
Линнар услышал душераздирающий крик.
Он резко обернулся: один из стражников без движения лежал на земле. Это был Вин. Раздался голос Хельды, нараспев произносивший заклинание.
У второго воина изо рта пошла пена, третий упал, с воем закрывая лицо. Двое других схватились за оружие, но к ним подбежали осужденные. Ядер ударил охранника кандалами в лицо, повалил на землю и принялся пинать. Эбинг и Финри занялись последним стражником.
Линнар медленно-медленно повернулся к Хельде. Происходящее казалось ненастоящим, как кошмарный сон, от которого вот-вот проснешься. Принц не мог сопротивляться, бежать и звать на помощь, в голове билась только одна мысль: «Почему?»
Хельда смотрела на него с тем презрением, к которому он уже успел привыкнуть.
- Почему? – с трудом двигая онемевшими губами, спросил у нее Линнар.
Но тут на голову ему опустилось что-то твердое, и полное злобы лицо Хельды растворилось во тьме.
***
Кинжал погрузился в горло вепря, могучий зверь задергался, пытаясь вырваться. Бардис сильнее прижала его к земле, надавила на оружие. По ее рукам потекла обжигающе-горячая кровь. Вепрь вырывался, ревел, но принцесса держала крепко. Бардис чувствовала, как с каждым толчком жизнь покидает зверя. Биение его утихающего пульса проходило через дочь Иса, отдавалось во всем теле. Ни с чем несравнимое ощущение от убийства было прекрасно.
Вепрь вздрогнул последний раз и затих.
Бардис сильным рывком выдернула кинжал и поднялась на ноги.
К ней спешила Кадис.
- Отлично, сестренка! Какой здоровенный секач! Ух, представляю, сколько в нем жира. Прикажем поварам зажарить его целиком? М-м-м, вкуснотища будет.
Бардис беззлобно хохотнула.
- Тебе лишь бы пожрать. Смотри, станешь толстой бочкой, твой муж от тебя сбежит.
- Да пошла ты, - огрызнулась Кадис, подхватывая привычную дружескую перепалку. Кузина опустилась на одно колено перед тушей зверя и восхищенно осмотрела его.
Бардис вырвала пучок травы, обтерла лезвие кинжала и руки. Приятное возбуждение от поединка с животным постепенно схлынуло, оставив только легкое послевкусие. Бардис любила охотиться, погоня будоражила кровь, опасность опьяняла.
«А Линнару наверняка не понравилось бы такое развлечение», - вдруг пришло ей на ум. Бардис живо представила, как муж морщит нос и говорит, что убивать животных – дикость. В глазах его появляется боль, и он с жалостью гладит шерсть кабана своими тонкими пальцами.
«Такие развлечения не для него, наверняка он сейчас возится со своими ворами, - зло подумала Бардис. – Тоже мне, святой нашелся».
Она разрешила Линнару спасти преступников для того, чтобы преподать ему урок. Пусть убедится на практике: его мораль не годится для Дартага. Бардис ожидала, что осужденные сразу же поднимут мятеж, попытаются перебить стражу и сбежать. Воины, конечно же, с ними покончат, а Линнар увидит всю глубину своих заблуждений. Но прошло уже две недели, но никаких тревожных вестей не приходило. Линнар пропадал на лесоповале, Бардис все чаще казалось, что он там поселился. Ее кривую попытку наладить отношения он удивительно твердо отклонил.
«Морской демон с тобой», - решила Бардис и перестала пытаться сблизиться с мужем. Она надеялась, что он получит свой урок, а урока все не было. Неужели преступники прониклись идеей трудом заслужить прощение? Бардис не могла в такое поверить…
Кадис помогла кузине закрепить кабана на крупе лошади. Дружинники, сопровождавшие Бардис на охоту, возбужденно обсуждали добычу. Сегодня был удачный день: они подстрелили двух молодых оленей, с десяток перепелок, а младший брат Кадис, Данс – спугнутого ими зайца.
Веселая ватага охотников направилась назад в Исфир, они ехали через раскинувшийся за городом старый лес, вековые сосны обступали их величественными колоннами, в воздухе разливался пронзительный аромат хвои. Бардис перешучивалась с кузиной и смеялась, забыв о недавних раздумьях.
Когда под вечер они вернулись в замок, Бардис направилась в свои покои, собираясь сменить пропахшую потом, испачканную кровью одежду. В коридоре возле двери она столкнулась с Гарнсом, по обеспокоенному лицу обычно невозмутимого брата, Бардис сразу поняла: случилось что-то серьезное.
- Что? – быстро спросила она.
- Преступники, с которыми возился Линнар, сбежали. Они перебили охрану, украли лошадей и скрылись, забрав его с собой, - ответила Гарнс.
У Бардис сжалось сердце. Да, она хотела преподать мужу урок, но она не ожидала, что он серьезно пострадает. Она не хотела его смерти, а теперь он оказался в лапах людей, которым уже нечего терять.
«Морские демоны! Ты дура!»
Бардис распахнула дверь в свои покои и втолкнула брата внутрь. Не стоило обсуждать такое в коридоре, где полно посторонних ушей.
- Как они смогли убить охранников? – принялась расспрашивать Бардис, едва затворила дверь. – Безоружные, в кандалах.
- Я осмотрел трупы, трое погибли от магии, - сообщил Гарнс и поморщился.
- Сучка, - прошипела Бардис, вспоминая осужденную колдунью. – Она позорит силу Иса. Но на ней были оковы…
«Которые мог снять только другой сильный маг. Такая защита рассчитана на то, что кроме женщин королевской крови, никто не сможет ее освободить. Но теперь в Дартаге есть еще один сильный маг. Пусть и не боевой. Дерьмо, она облапошила простофилю Линнара и уговорила снять оковы. Или…»
От внезапного озарения Бардис похолодела и даже произнесла свою мысль вслух.
- Он с ними заодно? Что если все это какая-то хитрая хоралитская интрига?
Гарнс с минуту озадаченно смотрел на сестру, затем, похоже, пришел к тем же умозаключениям.
- Сомневаюсь, - он покачал головой. – С самой первой встречи Линнар произвел на меня впечатление очень искреннего, даже наивного человека. Может быть, он отличный актер, но что-то не верится, чтобы кто-то смог так успешно претворяться столь долгое время. Скорее всего, та ведьма его просто обманула. Сыграла на его доброте и желании помочь.
- Да, наверное, ты прав, - неуверенно согласилась Бардис.
Она сама не могла решить, чего ей хочется больше: чтобы Линнар оказался интриганом, зато его жизни ничего не угрожало или чтобы его обманули и убили, но зато он остался честным и непорочным.
«Я и сама хороша. Оставила Линнара без присмотра. Следовало догадаться, что его попытаются обдурить. Дерьмо. Самобичеванием можно заняться и потом, сейчас нужно действовать».
Гарнс потянулся к ручке двери.
- Ты куда собрался? – заволновалась Бардис.
- Доложить матери, конечно же. Она должна все узнать.
- Даже не думай!
Бардис перехватила руку брата и с силой сжала.
- Не время бояться ее гнева и волноваться о себе, - проворчал Гарнс. – Нужно организовать спасательный отряд.
- Я боюсь не ее гнева, - прорычала Бардис, - а его последствий. Ты же знаешь Нъёдис. В бешенстве она исполнит свою угрозу и лишит меня лабриса. Потом она, конечно, одумается, но свое решение не изменит, чтобы не потерять лицо. Она упряма, как тысяча баранов!
В брошенном на сестру красноречивом взгляде Гарнса читалось: «Похоже, упрямство фамильная черта всех женщин королевской крови».
- Если мы поднимем шум, Дартаг останется без королевы, - продолжала убеждать его Бардис.
- Тебя бы не помешало наказать за глупость, - с каменным лицом заметил Гарнс.
- Пока мы тут с тобой собачимся, Линнар вполне могут убить, - Бардис и не думала пугаться суровой физиономии брата. Знаем, видели. Пускай новобранцев стращает. – И на сбор отряда погони тоже потребуется много времени. Мы сами сможем спасти Линнара. Бандитов всего четверо, с колдуньей я справлюсь.
Гарнс нехотя кивнул.
- Хорошо.
Бардис прошла в комнату, брат последовал за ней.
Принцесса взяла с прикроватного столика медный таз для умывания и плеснула туда немного воды из стоявшего тут же кувшина. Брат задумчиво наблюдал за ее действиями.
Бардис водрузила таз на свой рабочий стол, предварительно скинув оттуда на пол свитки. Она достала из ножен на поясе кинжал, аккуратно надрезала палец и, погрузив его в воду, принялась вырисовывать круги. Бардис вызвала в сознании четкий образ Линнара: его обычную немного робкую улыбку, печальные карие глаза. Она старалась сосредоточиться на нем и призывала силу Иса. Тонкая струйка крови завивалась в воде спиралями, складывалась в узоры, наконец, образовала тонкий ободок, словно раму у зеркала. Внутри обода появилось изображение.
По дороге скакали три лошади, лоснящиеся от пота бока животных тяжело вздымались, они явно вот-вот упадут от изнеможения. Через луку седла одного из всадников был перекинут какой-то серый тюк. Бардис присмотрелась, различила блеск золотой вышивки на грязном камзоле. Человек. Руки пленника стягивала веревка, голова билась о бок лошади.
«Все-таки Линнар не предатель».
Волна облегчения накатила на Бардис, но тут же сменилась гневом на похитителей ее мужа. Она подавила ярость и принялась внимательно осматривать окружавший всадников пейзаж.
- Они едут по северному тракту на Голинг. Похоже, собираются спрятаться в горах, - сообщила Бардис и провела рукой над водой, снимая заклинание. Картина тут же исчезла.
- Я видела слева от них знакомый лес, мы неделю назад охотились там с Кадис.
- Тогда не будем терять времени, - произнес Гарнс.
Бардис благодарно улыбнулась брату.
Они незаметно выбрались из замка, взяли в конюшне лошадей и во весь опор понеслись по северному тракту.
***
Первым ощущением Линнара была тряска. Он с трудом открыла глаза, перед ним заплясали красные точки, он не сразу разглядел черную шкуру коня и мелькающие ниже копыта. В нос ударил едкий запах пота взмыленного животного. Принц попытался повернуть голову, шея тут же отозвалась болью, но он все же смог посмотреть в сторону. Он увидел чье-то бедро, затянутое в коричневые штаны, кусочек серого неба.
Еще минута исследований сообщила Линнару, что его руки связаны, запястья онемели, он почти их не чувствовал. Он еще немного повернул голову и заглянул в лицо всаднику. Ядер сосредоточенно изучал дорогу впереди, казалось, он даже не замечал пленника, зажатого между ним и шеей лошади. Только теперь Линнар вспомнил все, что произошло. Отчаяние накатило на него удушающей волной.
«Так глупо попасться! Какой же я дурак… полный дурак…»
Хотелось плакать от ненависти к себе. Все его надежды пошли прахом, Дартаг отвесил ему очередную пощечину. Бардис была права: ему не следовало попытаться что-то изменить. Теперь из-за него снова пострадали люди.
«Хотел помочь, а получилось…»
Линнар вспомнил слезный рассказ Хельды и чуть не заскрипел зубами от досады. Он, дурачина, так хотел проявить себя защитником слабых, что даже не нашел в ее истории изъяна. А ведь после спасения приговоренных к казни он специально прочитал свод дртагских законов. Изнасилование считалось самым тяжким преступлением и каралось жестоко: преступник должен был измерить свои кишки. Но вовсе не суровое наказание заставляло дартгских мужчин уважать женскую честь. Страх перед божеством был сильнее страха суда: от людей можно сбежать, от Иса – нет. Женщины для дартагцев были священны, приближены к божеству.
Хельда рассчитывала, что хоралит вряд ли вспомнит о таких тонкостях. И Линнар не вспомнил, хотя знал о дартагском почтении к женщинам, в свое время даже восхитился, сравнивая с родной Хоралией, где красивой девушке опасно было гулять вечером одной.
«Сам ведь думал, что даже в дартагцах есть что-то хорошее, раз они не смеют оскорбить женщин. Восхищался ими… И забыл! Хотел совершить подвиг милосердия. Дурья башка!»
Линнар прижался щекой к теплому боку лошади и закрыл глаза. Внутри разливалась пустота. Ни гнева, ни желания бороться не осталось.
Он не знал, сколько прошло времени, скачка превратилась в один сплошной липкий кошмар. Тело ныло, голова болела, но это было ничто по сравнению с опустошением в душе.
- Хельда, нужно сделать привал! – услышал Линнар фальцет Финри. – Лошади падут, если не дать им отдохнуть!
- Верно, - поддержал его Эбинг, - они не выдержат двойную ношу!
- Мы не можем останавливаться, - возразил Ядер. – За нами наверняка уже послали погоню. Давайте оставим лошадей и пойдем пешком.
- Тогда нас точно догонят! – огрызнулся Финри. – Мы же не можем бежать, как мерины!
- Делаем привал, - объявила Хедьда.
Ее голос больше не был вкрадчивым и нежным, как раньше, в нем звучали властные нотки, ледяные кромки резали до крови.
«И как я мог ей поверить?»
Они съехали с дороги, углубились в лес и остановились на небольшой полянке. Линнара сбросили с седла, удар об землю вышиб из него дух, на мгновение он решил, что сломал позвоночник. Но все обошлось. Никто не обращал на него внимания, перед его носом проходили сапоги, иногда через него перешагивали, как через камень. Правда, один раз Линнара все же заметили: кто-то пнул его в бок.
Принц попытался сесть, все кости ныли, в голове звенело. С третьей попытки ему удалось принять вертикальное положение, но тут же захотелось лечь обратно, потому что желудок забился у самого горла. Его вырвало.
- Фу, грязный выродок! – раздался над ним голос Эбинга. – Он нам тут все загадит.
Линнар сглотнул желчь и расправил плечи. Все, что он сейчас мог – это сохранить достоинство и не показать страх. Хотя он почти не боялся, сожаление об ошибках было сильнее страха смерти. Часть его даже радостно приветствовала бы забвение.
«Я умру, и все закончится».
Линнар взглянул на Эбинга снизу вверх, вложив во взгляд всю дворянскую спесь, какую смог в себе найти.
- Хоралитский засранец, - проворчал вор и сплюнул так, чтобы попасть в Линнар.
Принц увернулся, Эбинг замахнулся на него, но передумал и пошел к костру, вокруг которого расселись его товарищи.
Линнара с его места были виды лица Хельды и Ядера, Финри и Эбинг сидели к нему спиной. Преступники переговаривались, обсуждая план действий и передавая друг другу кусок мяса, явно когда-то предназначавшийся на обед мертвым теперь стражникам.
Линнар зябко передернул плечами, у него отобрали плащ, и вечерний холод пробирался под камзол. Преступники же кутались в плащи, которые он сам им подарил.
«Какая ирония».
Сгустившаяся темнота окутала лес бархатно-черным покрывалом, костер отвоевал у ночи лишь маленький золотой круг. Отблески пламени кровавыми мазками ложились на лицо Хельды, теперь Линнар видел ее настоящую – насмешливо изогнутые губы, язвительный прищур. Сидящий рядом с ней Ядер не изменился: он был таким же мрачным, также хмурил брови. Хоть кто-то не притворялся.
- А теперь скажи мне еще раз, Хельда, почему мы тащим с собой хоралитский мешок с дерьмом? – осведомился он.
- Потому что ты – дубина, Ядер, - ядовито ответила колдунья. – Он – наш щит против королевских дружинников.
- Чушь! Они нашпигуют его стрелами вместе с нами.
Усталый разум Линнар не сразу понял смысл спора.
«Дартагцы не берут пленных. План с заложником с ними не сработает, Бардис просто убьет меня, ведь я слаб, раз позволил себя захватить. И для нее это удобный повод избавиться от меня. Но, похоже, Хельда думает по- другому».
От улыбки колдуньи Линнар похолодел, столько в ней было садистского удовольствия.
- О нет, - прошипела Хельда. – Принцесса Бардис не будет в него стрелять, поверь, Ядер. Подумай немного головой. Она помиловала нас по его просьбе – неслыханная щедрость, значит, он для нее много значит. Она размякла, как и ее мамаша, снюхавшаяся с хоралитами. Королевский род уже давно не тот, жалкие слабые женщины. Скоро Ис отвернется от них.
Линнар вскипел, гнев пробился сквозь пелену апатии.
«Ничего подобного! Бардис гораздо лучше тебя! Она никогда мне не врала!»
Огромных усилий ему стоило не выкрикнуть это вслух. Но он все же заговорил, с трудом разлепив потрескавшиеся губы.
- Вы действительно надеетесь, что сможете обменять меня на свои жизни? – спросил он. – Вас все равно поймают и казнят. Вы обрекаете себя на смерть. Почему вы отказались от шанса начать новую жизнь?
- Смотрите-ка, кто заговорил, - Эбинг вскочил, подошел к Линнару. Он поднял принца за край рубахи и заговорил, брызгая слюной ему в лицо:
- Шанс? К морским демонам такой шанс! Десять лет гнуть спину и жрать помои! Да мы сдохнем раньше, чем закончится срок наказания! Это, по-твоему, милость?! Еще большая пытка! Лучше бы нам головы отрубили сразу!
За спиной беснующегося Эбинга маячила тощая физиономия Финри. Линнар перевел взгляд на него.
- А ты? Как же твоя дочка?
- Нету никакой дочки, - Финри ухмыльнулся. – Это все Хельда придумала, чтобы тебя разжалобить. Ты купился, надо же. Видимо тупость у хоралитов в крови.
Линнар перевел взгляд с одного на другого. У предательства был горький вкус.
- Хватит на меня так пялиться! – взывал вдруг Эбинг. – Дерьмо, меня бесит его взгляд. Пырится так, будто нас прощает! Ар-р-р!
Он встряхнул Линнара.
- Эй, Хельда, можно мне немного помять хоралиту бока?
- Я бы тоже не отказался, - Финри хлюпнул носом и потер руки друг о друга.
Они загораживали от Линнара костер и Хельду, он услышал лишь ее голос, равнодушный, словно речь шла о погоде.
- Только не убейте его.
Тяжелый кулак тут же врезался в челюсть Линнара, и по лицу побежали огненные трещинки боли. Он приказал себе терпеть, не доставлять ублюдкам удовольствия от созерцания его страданий. И он молчал, пока вновь не погрузился в благостную черноту беспамятства.
***
Кони летели сквозь ночь. Лучшие жеребцы королевских конюшен на крыльях неслись вперед, не зная усталости.
«С их дохлыми клячами им от нас не сбежать, - с мрачным удовлетворением подумала Бардис о шайке бандитов. – К тому же две из их лошадей несут двойную ношу. Не уйдете, засранцы!»
Они с Гарнсом довольно быстро нашли на тракте свежий след от копыт трех лошадей и двигались по нему, пока не стемнело. Затем Бардис выкопала яму, вылила туда воды из бурдюка и снова обратилась к силе Иса. Зеркало Поиска показало, что бандиты остановились на ночлег.
Еще через час бешеной скачки, Бардис ощутила магическую ауру двух человек.
«Держись, Линнар. Уже скоро», - мысленно шепнула она.
- Я чувствую магию, Гарнс! – крикнула Бардис, предупреждая брата. – Действуем по плану: подбираемся к ним, пока они спят, хватаем Линнра и убиваем всех.
- Очень лаконично, - Гарнс хмыкнул. – Вот только колдунья тоже могла почувствовать твою ауру.
- Вряд ли, - Бардис качнула головой. – Она не королевской крови, значит не почувствует меня пока я не подойду слишком близко. Чувствительность обычных ведьма не превышает десяти шагов. А если она спит, то вообще ничего не ощущает. Нам просто нужно тихо убрать часовых возле лагеря и броситься на остальных, пока колдунья ничего не поняла.
Из-за облаков выглянул серпик месяца, осветив дорогу призрачным светом. Вокруг тракта стеной стоял мрачный лес.
С каждым мигом ощущение чужой магии усиливалось. Бардис натянула поводья и остановила коня.
- Я чувствую их в лесу, - шепнула она и кивком указала Гарнсу на громаду деревьев.
Брат кивнул, они, не сговариваясь, соскочили на землю. Дальше стоит идти пешком, чтобы стук копыт не привлек внимание. Они привязали лошадей к дереву возле дороги и крадучись двинулись вперед. Бардис забыла о Линнаре, сосредоточив все мысли на своем теле. Мягко ступать, двигаться плавно, легко огибать деревья. Как волк, выслеживающий добычу. Как горный барс.
Брат и сестра бесшумными тенями скользили в ночи, ни одна ветка не хрустнула под их ногами. Вскоре среди деревьев замаячила золотая точка. Костер.
Но с каждым шагом Бардис все больше беспокоилась.
«Где же часовые? Мы уже должны были их увидеть. Неужели бандиты такие идиоты и не выставили дозор? Не верю».
Они добрались до края прогалины. Обменялись взглядами. В темноте Бардис отчетливо видела белки глаз Гарнса. Она махнула ему рукой, предлагая обойти маленький лагерь и напасть с другой стороны. Никто из бандитов не караулил, Бардис видела пять тел, лежащих на земле. В одном из них она ощущала теплый огонек магии – Линнар, в другом был холод – Хельда, колдунья.
Тут Бардис услышала в ушах едва различимый звон. Тогда она поняла, в чем дело, но было уже слишком поздно – один из спящих людей вскочил на ноги.
- Подъем!
«Защитный круг!»
Бардис выругалась сквозь зубы: она недооценила ведьму. Та оказалась гораздо опытнее, чем можно было ожидать от простой шарлатанки. Убить магией не сложно, нужно всего лишь сделать выброс силы, но вот поставить защитный круг, реагирующий на магическую силу, – высокое искусство. Такое применялось очень редко из-за негласного запрета на частое использование волшебства.
«Как она может постоянно колдовать! Это оскорбление Иса. Неужели она не понимает, что ее ждет наказание», - мысли молнией промелькнули в голове Бардис, пока она в два мощных звериных прыжка выскочила на поляну, выхватив топор.
К ней бросился невысокий человек с коротким мечом. Бардис легко отразила его удар, развернулась и раскроила ему череп. Краем глаза она заметила, что Гарнс сцепился с другим бандитом.
Бардис огляделась, судорожно пытаясь найти Линнара, она чувствовала его совсем рядом.
- Бросай оружие! – раздался веселый женский голос.
Возле костра стояли двое. Нет. Трое.
Крепкий мужчина одной рукой держал Линнара за плечо, а другой прижимал сверкающее лезвие ножа к его горлу. Рядом с ним стояла женщина.
- Бросайте оружие, ваше высочество, - пропела колдунья Хельда. – Иначе, Ядер немного оцарапает вашего дорогого муженька. Вы ведь не хотите, чтобы его нежная кожа была испорчена?
Колдунья откровенно забавлялась происходящим, кутаясь в самодовольное торжество, как в плащ.
Бардис перевела взгляд на Линнара, и у нее перехватило дыхание. Даже в слабом свете костра она увидела, в каком он состоянии: левый глаз заплыл, потерявшись в опухшей коже, из носа на губы течет струйка крови, на правой щеке – глубокая царапина.
Из горла Бардис помимо воли вырвался низкий рык.
«Да как вы смеете, выродки! Он мой муж! Только я имею право его убить!»
Она и не заметила, когда перестала волноваться о том, что поссориться с матерью из-за Линнара, а стала волноваться за него.
- Ядер, покажи ее высочеству, что мы настроены серьезно, - приказала Хельда.
Бардис увидела, как нож едва-едва царапнул шею Линнара. Сверкнули рубиновые капли, но принц даже не вздрогнул. Он, не отрываясь, смотрел на Бардис. Его губы сложились в страдальческую, прощающую улыбку. Он думал, что знал, как поступит жена и заранее принял ее решение.
«Да хрен тебе».
Бардис с размаху швырнула топор на землю. Здоровый глаз Линнара изумленно расширился.
«Думал, я тебя убью?»
- Что я говорила! – победоносно воскликнула Хельда.
В этот момент Бардис ударила. Она собрала всю силу Иса и швырнула в парочку бандитов.
Колдунью подвела самоуверенность: у нее на шее висел амулет – кольцо с перьями и пушистыми кончиками хвостиков лисиц. Используя его, Хельда окружила себя и Ядера защитным барьером.
«Неужели ты думала, он меня остановит, дура? Просто смешно. Я дочь Иса!»
Бешенный напор магии сломал щит, и прежде, чем колдунья сообразила что к чему, Бардис направила заклинание на Ядера. Вся жидкость в его теле мгновенно вскипела, мужчина выронил нож и рухнул, захлебываясь булькающим криком. Линнар застыл статуей. Хельда вскинула руку, выкрикивая заклинание. Но Бардис опередила ее.
Из земли ударили два хлыста воды. Они опутали запястья Хельды кандалами, на поверхности жидкости проступили руны. Временная замена сдерживающим магию браслетам, от которых подло избавилась ведьма.
Колдунья уставилась на свои руки, но Бардис не дала ей опомниться. Она подбежала и с размаху ударила Хельду кулаком в челюсть.
Женщина упала, Бардис наступила ногой ей на голову, безжалостно давя обитым железом каблуком сапога.
- Ис не любит тех, кто бесконечно черпает его силу. Он не любит трусов, которые боятся драться честно и прячутся за магию, - тяжело заговорила она, с каждым словом все сильнее нажимая ногой. – Рано или поздно, он наказывает тех гордячек, что осмелились обманывать его. Сегодня я буду его орудием возмездия. Ты умрешь не от магии, но от клинка.
Она извлекла кинжал из ножен и, наклонившись, вогнала его в сердце Хельды по самую рукоять. Женщина дернулась и затихла. Бардис убрала ногу и скользнула взглядом по искаженному ужасом, залитому кровью лицу.
- Никто не смеет трогать моего мужа, - едва слышно произнесла она.
Бардис повела рукой, и водяные браслеты растаяли лужицами у запястий трупа. Она рывком вытащила кинжал из груди ведьмы, отвернулась и натолкнулась на Линнара. Он стоял у нее за спиной, смотрел на тело Хельды со странным выражением, смесью жалости и облегчения.
- Тяжелые раны? Сломанные кости? – требовательно спросила у него Бардис.
- Нет, нет, со мной все в порядке, - слабым голосом ответила он. – Они только… били… Немного.
Подчинившись порыву, Бардис шагнула вперед и заключила мужа в объятия. На долгий миг он замер в кольце ее рук испуганной птицей, затем осторожно прижал ладони к ее спине. Стоять так оказалось удивительно приятно.
- Спасибо, что пришла, - сдавленно прошептал Линнар Бардис в камзол.
- Я не собиралась тебя бросать, - твердо произнесла она.
К ним подошел Гарнс, и Бардис поспешила разорвать объятия, ощутив неловкость.
- Все мертвы, - подвел итог брат и улыбнулся Линнару. – Рад, что ты не сильно пострадал.
Бардис снова взглянула на мужа, но уже по-другому. Слова, которые она долго готовила и успела забыть за беспокойством, сами сорвались с губ.
- Что, получил? Я тебя предупреждала, но ты не хотел слушать, - она обвела рукой поляну с трупами. – Вот она, твоя игра в святого.
Уже говоря, Бардис пожалела, но было поздно. Линнар весь сразу как-то съежился, поник. Он посмотрел на Бардис, и она, наконец, понял, почему возненавидела его глаза. Они были похожи на глаза молодого оленя, которого она застрелила на своей первой охоте в десять лет. Такие же орехово-карие, влажные и печальные.
-
-
06.01.2014 в 00:10ммммм.... как же это хорошо....
-
-
06.01.2014 в 11:13