Зарисовки по Slam Dunk

[Morriganilive]

Не думаю, что это кому-то интересно, но фикбук опять в дауне, поэтому выложу фики и сюда тоже. Чтобы было.
Зарисовки по моему новому фандому - спортивному аниме про баскетбол Слем Данк. В этом каноне есть аж целых два замечательных гетных пейринга (что бы там себе не думали слэшеры, они там точно есть, без притягивания за уши). О них я собственно и буду писать.
Было интересно писать о двух разных пейрингах и стараться выделить их особые черты. Хотя признаюсь честно, пейринг Ханамичи/Харуко у меня на первом месте и мне кажется у меня лучше получилось писать именно про них. Возможно, потому, что манагка уж больно жестко обошелся с Ханамичи и мне хочется это исправить хотя бы в тексте. Тот редкий случай, когда пишешь фики ради того, чтобы сделать героев счастливыми, а не чтобы помучить их ангстом и драмой.
Чтобы лучше показать эмоции я попробовала использовать анимешную стилистику.
Немного о героях.
Сакураги Ханамичи

Самопровозглашенный гений баскетбола.
Хулиган. Высокий, горластый, рыжий. Сначала бьет, потом еще раз бьет и ничего не спрашивает. Думать не умеет в принципе. Эмоциональный. Нет, не так. ОЧЕНЬ ЭМОЦИОНАЛЬНЫЙ. Все время что-то орет, куда-то бежит, кривляется и пылает. Рыжая бестия. Но его бешенная энергетика и детская непосредственность меня покорили. Не смотря на брутальный, даже страшный образ, он в общем-то совершенно не злой персонаж, просто вспыльчивый. А еще он так трогательно влюблен в Харуко, так прыгает вокруг нее и распускает павлиний хвост. В общем он няшка. И почему он не нравится девушкам? О_О У японок явно проблемы со вкусом.
Когда-то давным-давно по каналу стс шла программа 12 злобных зрителей, там обсуждали клипы разных групп. И в выпуске, который я смотрела, обсуждали клип Иванушек Int. Одна девушка-зрительница сказала о рыжем из Иванушек примерно следующее: "Мне плевать на их песню, на их клип. Я смотрю только на него, потому что этот рыжий как секс!" Вот примерно тоже я могу сказать о Ханамичи)))

Харуко Акаги

Сестра баскетболиста, болеющая баскетболом. Наивная девочка, немного не от мира сего. По канону она влюблена в другого парня (Рукаву, он скучный холодильник, я не буду про него писать), но тем не менее к Ханамичи она относится очень хорошо. И я думаю, на самом деле ее дружеское чувство скоро перерастет в нечто большее, потому что настоящая любовь рождается не от востроженых сердечек в глазах, а от долгого общения. Она всегда его поддерживает, утешает, уняшивает, носится с ним, как с писанной торбой. Приговаривает, как он крутой и невероятный. Собственно иногда мне нет-нет да закрадывалась мысль, что на самом деле она не такая уж милая и просто хитро вертит Ханамичи, чтобы сделать из него супер-игрока и помариновать до свадьбы


Мияги Рёта
Тоже хулюган. Немного похож на Ханамичи своей эмоциональностью, но в отличие от приятеля мозгами не обделен и умеет думать, когда нужно. И когда рядом нет Аяко. В присутствии Аяко переключается в режим влюбленного и фонтанирует сердечками.

Аяко (автор так и не дал ей фамилии, мдаааа)
Менеджер баскетбольной команды. Бойкая девушка, строит толпу брутальных парней, побивает периодически их бумажным веером.

UPD

Чтобы были понятны некоторые шутки, выложу картинки с другими персонажами

Такэнори Акаги, брат Харуко. Ханамичи называет его Гори - Горилла. Думаю, понятно, за что))) На самом деле он надежный, хороший мужиГ


Ну и друзья Ханамичи, которые над ним постоянно стебуться.

Наивная

Бумажный веер хлестко ударил гениальный лоб.
- Ай, больно, Аяко-сан! Гори меня уже побил, теперь еще ты…
- Может, мы хоть немного вобьем в тебя ума!
Аяко еще пару раз шлепнула Ханамичи веером, жалея, что под рукой нет чего потяжелее.
- Зачем ты полез в драку с теми парнями? Когда-нибудь твой норов выйдет тебе боком и тебя отстранят от участия в матчах. Хуже того, может пострадать вся команда. От тебя одни проблемы.
- Сакураги-кун с кем-то подрался? – удивленно спросила подошедшая Харуко. - Не верю, он не мог.
- Еще как мог, - раздраженно процедила Аяко. – Избил парней из Сейо.
- Он никого бы не стал бить просто так, - убежденно произнесла Харуко. – Наверное, те парни его спровоцировали!
- Вот именно! – с жаром подхватил Ханамичи. – Спрова… справо… В общем, они насмехались над нашей командой!
На самом деле хулиганы из соседней школы насмехались лично над ним, гением Сакураги. Но Ханамичи был убежден, раз он главный игрок Сёхоку, то в его лице они, конечно же, оскорбляли всю команду.
- Насмехались?! Тогда они заслужили хорошую трепку! – гневно воскликнула Харуко, сжимая кулачки. – Ты молодец, Сакураги-кун!
- Да! Я буду защищать часть Сёхоку!
Аяко тяжко вздохнула.
«Какая же ты наивная, Харуко».

***
- Я гений, я всех победю, ля-ля-ля…, - фальшиво напевал Ханамичи, тренируя ведение мяча.
Аяко была готова его убить, закопать и поставить на могилке камень с надписью «Здесь покоится непризнанный гений», настолько ее достала его песенка.
- Сакураги-кун забавный, - умильно заметила Харуко.
- Что забавного может быть в этом? – Аяко произнесла последнее слово со всей гадливостью, на какую была способна. – Он просто идиот.
Харуко только улыбнулась и подошла к Ханамичи.
- Сакураги-кун, мне кажется, лучше заменить строчку «Я всех победю и данк крутой забью» на «Я смогу всех победить и крутейший данк забить».
- О, так гораздо лучше! Ты прямо поэт, Харуко-сан!
«Мда, даже не знаю, кто из вас двоих более странный», - кисло подумала Аяко.

***
На встрече выпускников Сёхоку Аяко краем уха услышала, как ее бывшие одноклассницы ворчат, исходя ядом.
- Харуко Акаги выскочила замуж за Сакураги и укатила с ним в Америку!
- Вот повезло!
- Если бы я знала, что рыжий дебил так далеко пойдет, сама бы его обработала.
- Акаги – хитрая стерва, а ведь прикидывалась такой невинной овечкой.
- Сами вы стервы, - раздраженно бросила Аяко. – Харуко добрая, наивная…
Она осеклась, вспомнив, что именно Харуко привела Ханамичи в баскетбольную команду. Именно она поддерживала его и спокойно встречала все его выходки. А еще Аяко вспомнила гонорары Ханамичи в НБА, их с Харуко огромный дом в Чикаго и подумала:
«Может, не такая уж Харуко наивная?»


Занимательная математика

Команда Сёхоку дружно хохотала.
- Харе ржать, придурки! – рявкнул красный, как рак, Рёта. – Я завалил всего один тест, Ханамичи целых семь. Почему вы смеетесь только надо мной?!
- Потому что заваливающий тесты Сакураги – это бородатая шутка, - утирая слезы, пояснил Мицуи. – Заваливающий тесты капитан – что-то новенькое. Акаги был отличником, если ты забыл.
- Что значит «бородатая шутка»? – Ханамичи обиженно надулся. – Я не бородатый. Тесты были слишком сложные.
- Не тесты сложные, а ты – тупой, - невозмутимо констатировал Рукава.
- Заткнись, хитрый лис! Как ты сам смог написать тесты хорошо?! Ты наверняка жульничал!
Рукава зевнул.
- Какая-то девчонка из моего класса дала мне списать математику, когда учитель вышел. Ответы в остальных тестах я ставил наугад.
- А ты, Мицуи? – Рёта напустился на бывшего MVP. – Как тебе удалось не завалить тесты?
Мицуи горделиво подбоченился.
- Я занимался. Все-таки мне в этом году поступать в универ. Ну, и я поумнее вас буду. Может, переизберем капитана? Нехорошо, когда лидер уступает подчиненным.
Рёта зарычал, собираясь отвесить Мицуи капитанский подзатыльник, но Аяко успокаивающе положила руку ему на плечо.
- Не время ругаться, - весомо проговорила она.
- Ая-чан, - Рёта мгновенно растаял и стал шелковым.
- Если вы двое не пересдадите тесты, то мы можем забыть о Зимнем Кубке, - Аяко обвела троечников строгим взглядом.
«Эх, жаль, что с нами больше нет Акаги-семпая. Он бы их подтянул. Но он занят подготовкой к вступительным экзаменам, так что придется справляться своими силами».
- Я помогу Сакураги-куну подготовиться к тестам, - вызвалась Харуко.
Аяко была готова поклясться, что увидела в этот момент порхающих вокруг головы Ханамичи купидонов с лицами Акаги-семпая.
- Спасибо, Харуко-сан! – пропел он. – С твоей помощью я точно напишу все тесты на сотню!
- Хорошо, не давай ему спуску, Харуко-чан. Вот, используй, если что, - Аяко передала Харуко бумажный веер.
- Я думаю, до такого не дойдет, - Харуко смутилось.
- Конечно, не дойдет! Я буду усердно трудиться! – Ханамичи ударил себя кулаком в грудь.
- Тогда я буду заниматься с тобой, Рёта, - решила Аяко.
Тот расплылся в глупой улыбке.
- Ая-чан…
Аяко тяжко вздохнула.
«Эх, мальчишки, что один, что другой. Гормоны бьют ключом и все по голове».

***
Вечером перед днем пересдачи Аяко и Рёта встретились у нее дома.
Рёта с интересом осматривался, раньше он никогда не бывал у Аяко в гостях и видел ее комнату впервые.
Довольно скромная обстановка. Кровать, застеленная желтым покрывалом с сидящей на нем плющевой собакой. Комод, заставленный мелкими безделушками и фотографиями родных. На стенах – две книжные полки и плакаты с баскетболистами. В центре комнаты – низкий столик, на котором уже приготовлены учебники, листы с примерами задач, бумага, карандаши и ручки.
«Я думал, ее комната будет более девчачьей».
Рёта взял с полки книгу, пролистал – детектив. Другая оказалась справочником по упражнениям для развития мышц ног.
«Ая-чан изучает разные методы тренировок, - восхитился Рёта. – Все-таки она замечательный менеджер».
Возвращая книгу на место, он заметил на полке флакончик с голубой жидкостью.
«Духи Аи-чан?»
Воровато оглянувшись, Рёта взял флакончик и чуть брызнул себе на руку. Знакомый запах морской свежести тут же окутал его. Сколько раз он ощущал этот аромат, когда Аяко проходила мимо.
Рёта вдохнул полной грудью.
Запах Аяко теперь на его коже. Блаженство.
Он аккуратно поставил флакончик обратно на полку, посмотрел на комод.
«Там лежат вещи Аи-чан… Белье, которое она носит…»
Перед мысленным взором предстала Аяко в чулочках с бантиками, и Рёта отчаянно затряс головой.
«Нет, нет! Я же не какой-то там фетишист!»
Он поспешно сел за стол и замер в позе смиренного буддийского монаха. Даже лицу постарался придать каменное выражение.
- Вот и ужин! – Аяко внесла в комнату поднос с чайником, чашками и тарелками, на которых дымилось карри. – Я приготовила побольше.
Опустив поднос на стол, она присела на ковер и принюхалась.
- Чем это пахнет? Рёта, ты брызгался моими духами? - Аяко грозно свела брови.
- Я случайно, - с самым невинным видом сказал Рёта.
Аяко тяжко вздохнула.
- Надеюсь, хоть в моем белье не рылся.
- Нет! – с праведным гневом пойманного на горячем вскричал Рёта. – Как ты могла подумать такое!
- Хорошо, хорошо, давай лучше ешь.
Рёта взялся за ложку.
«Я дома у Аи-чан, ем приготовленную ею еду, проведу с ней целую ночь. Я самый счастливый человек в мире! Стоп. Целую ночь?»
- Ая-чан, что-то я не видел твоих родителей. Их нет дома? – Рёта говорил подчеркнуто небрежно, но внутренне напрягся.
- Папа уехал в командировку, мама на горячих источниках с подругой, - спокойно пояснила Аяко. – Так что нам никто не помешает заниматься.
«Мы дома одни. Никто не помешает. Никто не помешает».
Буйное воображение Рёты живо нарисовало несколько заманчивых картин.
Вот строгая учительница Аяко. Белая полупрозрачная блузка расстегнута, короткая мини-юбка с разрезом соблазнительно обтягивает бедра. Аяко поправляет очки и поигрывает указкой.
«Ты неверно решил задачу, Рёта-кун! Тебя надо наказать».
Рёта захихикал и расплылся в глупейшей лыбе.
«Ах, Ая-чан, накажи меня! Накажи меня всего!»
- Рёта! – настоящая Аяко отвес ила ему подзатыльник. – Хватит витать в облаках. Живо ешь и приступай к занятиям.
- Есть! – гаркнул Рёта, как новобранец на плацу.
В Аяко определенно погибал талант армейского прапора.
Рёта мгновенно смел все карри, запил большими глотками горячего чаю, обжигая горло и губы.
Когда он закончил с ужином, Аяко сдвинула поднос на край стола, положила перед Рётой лист бумаги и ручку.
- Вот, попробуй решить для начала эту задачу.
Рёта прочитал текст упражнения и честно напряг извилины.
«Чему равен «Х»? Х… Х… ХХХ?»
- Порнуха? – Рёта не заметил, что заговорил вслух.
- Чего?! – лицо Аяко перекосило.
- Эм… а… Я сказал «непруха», - попытался выкрутиться Рёта. – Задачка такая сложная. Вот и непруха.
Аяко подозрительно прищурилась.
- Ладно, давай объясню. Вот смотри, здесь нужно извлечь квадратный корень из…
Она нагнулась через стол и стала писать на бумаге. Пару секунд Рёта смотрел на цифры, кивал с умным видом, хотя ничего не понимал. Затем его взгляд немного сместился и упал на вырез в футболке Аяко. С этого ракурса открывался умопомрачительный вид на черный кружевной лифчик, прикрывший пышные хол…
Аяко ткнула острым кончиком карандаша Рёту в лоб.
- Не отвлекайся! - рявкнула она.
Рёта виновато потупился, но Аяко видела, как горят его глаза.
«Тяжко придется, у него голова совсем не учебой занята».
В глубине души Аяко совсем чуть-чуть, самую капельку, наслаждалась таким внимание к собственной персоне. Она ведь была не только строгим менеджером, но еще и обычной девушкой.
Если бы участие в Зимнем Кубке сейчас не зависло от ее усилий, может быть, Аяко даже воспользовалась бы отсутствием дома родителей. В конце конов, они с Рётой встречаются уже несколько месяцев. Но чувство долга Аяко было сильнее романтических увлечений, сейчас она осталась единственным голосом разума в их с Рётой слаженном дуэте.
«Эх, у Харуко-чан, наверное, такие же проблемы. Или еще хуже. Сакураги временами просто неуправляемый псих. Надо было нам поменяться, но теперь уже поздно. Надеюсь, Акаги-семпай если что, поможет ей».
Она посмотрела на Рёту, который чирикал что-то карандашом на листе, но не цифры. Аяко с трудом узнала в его корявом рисунке свой портрет.
«Твою бы страсть, да на благое дело… Хм, это мысль!»
- Рёта, - игриво позвала Аяко.
Он подскочил на месте, уставился на нее с затаенной надеждой. Аяко подала ему другой листок.
- Здесь примеры заданий, которые возможно будут на завтрашнем тесте. Если решишь их все, - в ее голосе зазвучали бархатистые нотки, - я тебя поцелую.
… Воздух в комнате накалился. Аяко буквально видела огонь, пылающий вокруг фигуры Рёты, и слышала дикий рев пламени. Карандаш летал над листком, почти высекая искры. От усердия Рёта сломал уже несколько грифелей.
Аяко мысленно поздравила себя с успешно проведенным маневром.
- Готово!
Рёта запыхался, будто бежал стометровку. Аяко взяла у него листок, быстро проверила и удивленно вскинула брови. Она не ожидала, что даже после ее щедрого обещания, Рёта решит все задачи без ошибок. Но он справился.
«Вот она – сила любви, - с легким испугом подумала Аяко. – Не думала, что все же придется его целовать».
- Все правильно, - произнесла она.
- Ая-чан!
Рёта закрыл глаза, сложил губы трубочкой и потянулся к своей богине. В этот момент суровая Аяко немного струхнула.
Они ведь дома совсем одни.
Нет, Рёта хороший парень, по-своему джентльмен, однако… Еще как воспылает страстью, как напрыгнет! Не сковородкой же от него отбиваться, в самом деле?
Тут Аяко в голову пришла новая идея. Она каверзно ухмыльнулась, наклонилась к Рёте и легко-легко коснулась губами его щеки.
Он попытался обнять Аяко, но она ловко увернулась.
- Не честно, Ая-чан! – недовольно воскликнул Рёта. – Ты меня обманула.
Аяко невинно захлопала ресницами.
- Я не говорила, что буду целовать тебя в губы.
Рёта набычился, как ребенок, которому обещали велосипед за хорошие отметки, а подарили только конфету.
Аяко рассмеялась и погладила его тугие кудряшки, похожие на шерстку молодого ягненка.
- Если ты не завалишь завтрашний тест, я поцелую тебя по-настоящему.
- Обещаешь? – Рёта недоверчиво взглянул на нее исподлобья.
- Обещаю.
- Ну, смотри Ая-чан!
На следующий день, ожидая результатов теста, Аяко даже не волновалась. Она была уверена, что достаточно мотивировала Рёту.
Зато Харуко заметно нервничала.
- Как у вас вчера все прошло? – спросила Аяко.
- Сакураги-кун очень старался, - Харуко покраснела.
Аяко насторожилась.
- Он к тебе не приставал?
«Вряд ли бы он осмелился, в доме все же был Акаги-семпай».
Харуко покраснела еще больше.
- Н-нет. Мы так устали, что уснули на полу. Когда я утром проснулась, оказалось, что Сакураги-кун меня обнимает. Я смутилась и ударила его лампой. Мне теперь неловко смотреть ему в глаза.
Аяко возвела очи горе.
«Я-то думала, у него шишка от бумажного веера».
Через час парни вышли из класса.
- Харуко-сан, я сдал! Все благодаря тебе! – заорал Ханамичи так, что у Аяко заложило уши.
- Чудесно, Сакураги-кун! – Харуко тоже была мастерица кричать.
Они с Ханамичи исполнили нечто среднее между праздничным хороводом детишек вокруг ёлки и ритуальным танцами айнов.
Рёта с победоносным видом продемонстрировал Аяко свой тест и сделал пальцами рожки.
- Девяносто баллов.
- Можешь же, когда хочешь! – Аяко показала ему большой палец. – Так держать, капитан.
- Ты не забыла о своем обещании?
Аяко покосилась на Харуко и Ханамичи, эти двое полностью погрузились в свою радость, но могут в любой момент очнуться.
- Пойдем-ка на улицу.
На школьном дворе они остановились под деревом. Аяко решительно сграбастала Рёту за грудки и смачно чмокнула в губы. Она собралась сразу отстраниться и уйти, но не тут-то было. Рёта поймал Аяко за талию, с силой прижал к себе, углубляя поцелуй, исследуя языком ее рот. У Аяко кровь прилила к щекам, ноги вдруг стали ватным. Она закрыла глаза, погружаясь в новые, необычные ощущения.
Рёта отпустил ее только тогда, когда Аяко начала задыхаться. Она открыла глаза и увидела его довольную усмешку.
- Хе, второй раз ты меня не обдуришь, Ая-чан.
- Засранец, - нежно сказала она.
- Но за это ты меня и любишь, верно?

Магия бритой головы

У класса 1-7 образовалась пробка. Парни и девушки толпились, едва не залезали друг другу на плечи, чтобы посмотреть, что еще учудила школьная звезда (или звездун, как его за глаза называли некоторые).
В этот раз чокнутый Сакураги Ханамичи, то наводящий на всех страх, то вызывающий гомерический хохот, побрил голову.
- Жуть!
- Он выглядит, как настоящий урка!
- Ему бы в кино о якудза сниматься, а не в баскетбол играть!
Народу было столько, что Харуко и ее подруги наверняка не смогли бы протиснуться, если бы не помощь «секретарей знаменитости» Окусу, Номы и Такамии. Они помогли девушкам пройти к двери класса, даже не взяв положенной платы.
- Как я и думала, бритый он выглядит совсем жутко, - сказала Фудзи, рассматривая Ханамичи.
- Теперь хулиганы будут улепетывать от одного его вида, - добавила Мацуи, скривившись.
Харуко недоуменно посмотрела на них.
- По-моему, он выглядит миленько.
- А по-моему, у тебя проблемы со вкусом, - проворчала Мацуи.
Харуко не обратила внимания на ее едкий комментарий. Рыжая макушка Ханамичи как будто сияла, так и манила к себе. Харуко еще помнила ощущение от прикосновения к волосам Ханамичи. Вроде бы жесткие и одновременно мягкие. Упругие, как короткая шерсть. Казалось, ты гладишь большую добрую собаку или ручного медведя. Удивительно приятно.
Ханамичи заметил Харуко с подругами, подошел к ним, что-то сказал. Харуко, не сводила глаз с его головы, пропуская все слова мимо ушей.
Кончики пальцев покалывало. Погладить. Вот бы еще раз погладить.
В ней поднималось странное ощущение. Предвкушение, томление, ожидание чего-то особенного.
- Харуко-сан, ау? – Ханамичи помахал рукой у нее перед лицом.
- Чего это она в ступор впала. Вроде Рукавы тут нет, - шепнула Мацуи Фудзи на ухо. – Неужели из-за него?
Обе посмотрели на бритоголового Ханамичи с пластырями на лице и дружно вздрогнули.
«Какая жуть», - подумали они.
«Какой лапочка», - подумала Харуко.
От таких мыслей ей стало неловко.
- Нам пора. До встречи, Сакураги-кун, - выпалила она и убежала с такой скоростью, что изумленные Мацуи и Фудзи едва за ней поспевали.
Ханамичи оторопело уставился Харуко вслед, почесывая голову, которая после стрижки ужасно зудела.
Все оставшиеся уроки Харуко никак не могла сосредоточиться. Перед глазами стояла бритая макушка Ханамичи. Хотелось гладить его и гладить, как мягкую игрушку.
«Я должна успокоиться! В конце концов, так себя вести невежливо!»
Но увещевания не помогали. Харуко чувствовала себя как в детстве, когда знала, где родители спрятали конфеты, и боролась с искушением достать их и съесть за один присест. Даже понимая, что потом появится аллергическая сыпь, она просто не могла сдержаться.
Харуко мужественно терпела все шесть уроков, затем целую тренировку, но сила воли уже начинала сдавать.
Пока Ханамичи играл, практиковал броски и ведение меча, он все время чувствовал на себе пристальный взгляд Харуко.
«Харуко-сан наблюдает за мной! – млел от удовольствия он. – Она, наконец, поняла, что я лучше придурка Рукавы!»
Друзья Ханамичи и подружки Харуко следили за ними обоими, предвкушая очередное незабываемое представление в театре абсурда «Любовь зла».
После тренировки, когда первогодки закончили мыть зал, Рукава ушел, и больше не перед кем было позориться, Харуко решилась на отчаянный шаг. Она тронула Ханамичи за руку и, густо покраснев, заговорила:
- Сакураги-кун, можно тебя кое о чем попросить?
Зрители, дождавшиеся кульминации шоу, напряглись и затаили дыхание.
- Неужели, признание? – прошептал Ёхей.
Мацуи ехидно ухмыльнулась.
- Держи карман шире.
- Она наверняка хочет его отшить, - предположил Такамия. – Готовьте конфетти и дудки, парни.
Тянулись напряженные секунды. Харуко стояла перед Ханамичи, пытаясь подобрать слова. Он начал нервничать, покрылся испариной.
- Сакураги-кун, - Харуко отвела взгляд и прижала дрожащие руки к груди. – Можно… погладить тебя по голове?
У зрителей отвисли челюсти. Ханамичи, успевший вообразить себе кучу всяких ужасов, облегченно вздохнул.
- Конечно, Харуко-сан! Гладь сколько влезет!
Он присел на корточки, чтобы ей было удобнее, и приглашающе подставил голову. Харуко не могла устоять.
- О-о-ох, какой ты мягкий, Сакураги-кун! Ты прямо плюшевый мишка! – приговаривала она в восторге, поглаживая его макушку.
«Да, Харуко-сан, я буду твоим плюшевым мишкой! Обними меня нежно!»
Прошла минута. Вторая. Третья.
Харуко уже ничего не говорила, только счастливо попискивала. Пребывающий в Раю Ханамичи был готов вот-вот превратиться в щенка и облизать ей пальцы.
- Может, нам тоже стоит побриться? – раздумчиво проговорил Окусу, похлопывая пышную шевелюру.
Такамия сверкнул очками.
- Побрейтесь! Будете также популярны у девчонок, как я!
Мацуи и Фудзи с отвращением отпрянули от него, Ёхей посмотрел на девушек и хмыкнул.
- Нет, пожалуй, нам пока не стоит бриться. Пусть это будешь фишкой Ханамичи. Ну и твоей тоже, Така.

Первый поцелуй

Они стояли возле калитки ее дома. Оба смущенно отводили взгляд, переминались с ноги на ногу. Ханамичи не замечал, что нервно теребит чёлку. Харуко накручивала на палец локон.
Тот момент, когда не можешь расстаться, но не знаешь, что еще сделать, чтобы не уходить. Хочется растянуть секунды на века. Стоять и стоять рядом у калитки.
Щёки Харуко порозовели, она еще ниже опустила голову.
- Сакураги-кун, - едва слышно позвала она. – Ты умеешь целоваться?
Ханамичи озадаченно заморгал, слова скользнули в уши, но еще не дошли до разума.
«Целоваться… Целоваться…», - гулким эхом разносилось в ставшей вдруг пустой черепной коробке.
«ПЕРВЫЙ ПОЦЕЛУЙ!»
В душе Ханамичи сделал сальто, исполнил победный танец с веерами и взорвался фейерверком.
«О-о-о! Наконец-то, первый поцелуй с Харуко-сан! Весна моей юности пришла! Ура! Ками-сама, спасибо!»
От избытка чувств он едва не разрыдался.
- Сакураги-кун? – взволнованный голос Харуко вернул Ханамичи с небес на землю.
Она настороженно смотрела на него, слегка хмурилась.
- Так умеешь или нет?
«Ой… Вот только… Пятьдесят отказов от девушек. Какой тут «умеешь». Но не говорить же это Харуко-сан».
- Я гениален во всем! Сакураги – король подборов, король слэм данка и король поцелуев! – Ханамичи выпятил грудь колесом и зычно расхохотался.
Харуко заулыбалась.
«Хвастающийся Ханамичи такой милый. И почему другие всегда на него злятся?»
Она даже забыла о смущении, попросила с необычной для себя смелостью:
- Тогда поцелуй меня на прощение.
Ханамичи с трудом сдержался, чтобы не запрыгать от радости.
Харуко закрыла глаза, подставляя губы для поцелуя. Розовые, нежные… Ханамичи заворожено уставился на них, его прошиб холодный пот.
Говорить-то он горазд.
«Чё делать?! Чё же делать?!»
Ханамичи запаниковал. Он попытался вспомнить, как целуются в фильмах. Но он и раньше никогда не был поклонником романтического кино, а сейчас вообще не смотрел телевизор, все свободное время деля между тренировкам и Харуко.
«В фильмах герой вроде закрывает глаза и склоняется к героине. Но с закрытыми глазами я могу промахнуться. Может, держать ее голову?»
Сердце бухало в груди, как кузнечный молот. Вот-вот из ноздрей со свистом повалит пар и паровоз им. Х. Сакураги позорно затормозит перед дилеммой поцелуя.
«Чё же делать?! Соберись! Ты мужик или кто?! Давай, Сакураги Ханамичи!»
Он закрыл глаза, наклонился вперед. В это время Харуко потянулась навстречу.
БАЦ!
- А-А-А! Харуко-сан!
Ханамичи едва успел поймать ее, чтобы она не упала на асфальт. Точнехонько в центре лба Харуко алело пятно, через час или два грозящее превратиться в синяк или даже шишку.
- Харуко-сан, ты в порядке? Тебе больно?!
У Харуко звенело в ушах, перед глазами плясали черные точки, но на лице Ханамичи отразился такой ужас, что она не в силах была на него рассердиться.
«Ну, точно щенок, случайно укусивший хозяина».
- Со мной все в порядке, - ласково сказала она, потирая ушибленный лоб.
«У него, правда, каменная голова. Не удивительно, что он протаранил щит и даже не потерял сознание».
- Прости, прости! Я случайно! – Ханамичи упал на колени, молитвенно сложил руки. Но уже через миг вскочил и стал нарезать круги вокруг Харуко, то и дело прикладывая ладонь к ее лбу.
- Точно не болит? Тебе надо в больницу! Вдруг у тебя сотрясение!
- Сакураги-кун, успокойся, со мной все хорошо. Честно-честно.
Привлеченный шумом на улицу вышел Такэнори. Он сразу заметил и испуг Ханамичи, и красный след на лбу Харуко.
- Сакураги! Ублюдок! – горилла-рык сотряс стены окрестных домов и спугнул стаю ворон с дерева во дворе. – Что ты сделал с моей сестрой?!
- Братик, успокойся!
- Это случайность! Случайность!
- Сдохни!
Харуко с трудом удалось удержать брата от зверского убийства Ханамичи, но пару шишек от пудовых кулаков Такэнори тот все же заработал.

***
- Сегодня Акаги прямо зверь, - заметил Рёта, утирая пот воротником футболки.
- Причем гоняет только Сакураги, - добавил Мицуи.
- Этот дебил наверняка опять выкинул какую-нибудь глупость, - проворчал Рукава.
Все трое со злорадным любопытством наблюдали, как капитан жестко играет в защите с Ханамичи, то и дело выкрикивая: «Неверно!»
У входа в зал как всегда крутилась Армия Сакураги.
- Так и есть, - замогильным голосом произнес Такамия.
- Вчера случилось страшное, - с подвыванием выдал Окусу.
- Ханамичи кое-что сделал с Харуко-чан, - таинственно прошептал Нома.
- Что-то сделал? – хором спросили Рёта и Мицуи, представляя себе картины одна другой непристойнее.
«Ханамичи, везучий говнюк», - дружно подумали они.
- Сейчас расскажем, - пообещал Ёхей.
Парни сели в кружок и зашептались.
- Эй, засранцы, вы за мной подглядывали?! – закричал взбешенный Ханамичи. – Не смейте рассказывать!
Но было поздно – друзья сдали его с потрохами.
Рёта разразился смехом и повалился на пол, держась за живот.
Мицуи сложился пополам и уже не хохотал, а только похрюкивал.
- Ой, не могу!
- Он протаранил ее лбом!
- Идиот, - припечатал Рукава.
- Бедняжка Харуко-чан, ей достался полный дебил, - сочувственно приговаривали друзья Ханамичи. - Теперь он места себе не находит, встал в пять утра, чтобы прийти в аптеку к открытию. Накупил кучу мазей и поставил пакет с ними у дома Акаги. Но сам войти постеснялся.
Ханамичи побагровел и сжал кулаки, его рыжая шевелюра, казалось, вот-вот загорится.
- Вы покойники!
Но Такэнори его опередил, точными пинками выбросив из зала всех друзей Ханамичи.
- Не смейте обсуждать мою сестру! – гаркнул он, захлопывая дверь.
- А вы…, - бешеный взгляд в сторону Мицуи и Рёты. – Раз у вас есть время на то, чтобы ржать, будете бегать пятьдесят кругов. Марш! Сакураги, ты тоже!
Пока они бежали, Рёта и Мицуи продолжали хихикать, Ханамичи был готов провалиться сквозь землю. Но сперва избить насмешников.
«Как же я теперь посмотрю Харуко-сан в глаза?»
- Сакураги-кун!
Если бы он был котом, у него наверняка встала бы дыбом шерсть.
Харуко стояла в дверях спортзала и махала ему рукой.
- Сакураги-кун, подойди на минутку.
Так хотелось броситься к ней с воплем, сжать в объятьях. Но Ханамичи увидел белый пластырь на лбу Харуко и побежал еще быстрее.
«Это моя вина!»
- Страстный таран прямо в лоб, - едко заметил Рёта. – Тебя не только броскам надо учить, но и поцелуям.
- Страшно подумать, что у вас будет дальше, - подлил масла в огонь Мицуи.
- Сакураги-кун! – продолжала настойчиво звать Харуко.
Такэнори поймал бегущего Ханамичи за плечо.
- Иди к ней, - удивительно спокойно сказал он, но в следующую секунду его лицо стало настолько зверским, что Ханамичи икнул от страха. – Только посмей обидеть мою сестренку, оторву все, что можно оторвать.
С таким напутствием Ханамичи подошел к Харуко.
- К-как г-голова? - запинаясь, спросил он.
- Совсем не болит, - бодро ответила Харуко. – Все благодаря твоим мазям. Спасибо большое. Ты такой заботливый, Сакураги-кун.
«Это ты слишком добрая, Харуко-са-а-ан!»
- Пойдем со мной ненадолго.
Ее глаза лукаво заблестели, когда она взяла Ханамичи за руку и потянула из спортзала.
Ханамичи покорно пошел следом.
Харуко отвела его подальше от зала, к тупику между забором и стеной, и остановилась.
- Сакураги-кун, наклонись и закрой глаза, - попросила она.
Немного сбитый с толку Ханамичи подчинился.
Легкий цветочный аромат.
Теплое дыхание.
И прикосновение к губам, невесомое, едва ощутимое.
Когда Ханамичи понял, что произошло, и широко распахнул глаза, Харуко уже отстранилась и задорно улыбалась.
- Вот так гораздо лучше. Давай ты будешь гением в баскетболе, а поцелуи оставишь мне, хорошо?

Хорошие девушки любят хулиганов.

«Хорошие девушки всегда влюбляются в хулиганов».
Аяко не раз слышала такую присказку, и она ее здорово раздражала.
«Тоже мне народная мудрость».
Аяко вот, при всей ее положительности, хулиганы совсем не нравились. Ввязываются в драки, пропускают уроки, тратят время на глупости. Ходят такие надутые и важные. Прямо петухи. И прически у них петушиные.
Раз уж некуда девать силушку богатырскую, лучше бы занялись чем-то полезным. Например, баскетболом. Команде Сёхоку как раз не хватало игроков. В начале учебного года было пятнадцать новичков, но они быстро разбежались. Аяко, в общем-то, и не ожидала ничего другого. Такая ситуация ей была знакома еще со времен работы менеджером баскетбольной команды в средней школе. Парни приходят записываться, кидают на Аяко томные, полные обожания взгляды, а как начнутся серьезные тренировки – в кусты. Мужчины, называется. Какая же это любовь, раз ради любимой девушки не можешь пробежать несколько кругов и отжаться? Аяко чувствовала брезгливость пополам с разочарованием.
В итоге из новичков в команде осталось только четверо. Трое тех, которые действительно пришли сюда ради баскетбола. И еще один из «влюбленных». Талантливый раздающий защитник Мияги Рёта. Хулиган. И до кучи, одноклассник Аяко.
Просто потрясающе.
Аяко старалась не давать ему никакой надежды. Держалась подчеркнуто холодно, внимания уделяла не больше (и даже меньше), чем другим игрокам. Но сложно игнорировать человека, весь день маячащего перед глазами: на уроках, на переменах, на тренировках. Им даже до дому было идти в одну сторону.
И уж совсем невозможно было игнорировать Рёту, когда он опоздал на уроки и появился только на большой перемене с фингалом под глазом.
- Рёта, что случилось?!
Он всегда фамильярно называл ее «Ая-чан», она в отместку стала обращаться к нему без всякого уважения, просто по имени.
Рёта потер фингал, коротко бросил:
- Упал, ударился.
- Ага, так я и поверила. Наверняка опять со старшеклассниками подрался.
- Этот козел Мицуи сам нарывается, - пробормотал Рёта и раздраженно цыкнул.
- Цыкать он еще будет! – Аяко гневно тряхнула головой, ее упругие кудряшки воинственно подпрыгнули. – Фингал надо обработать, иначе глаз заплывет.
Она отвела Рёту к скамейке в школьном саду, усадила, села рядом и достала из портфеля мазь. Аяко всегда носила с собой мини-аптечку. Мало ли что может случиться на тренировках, менеджер должна быть готова оказать первую помощь.
- Пахнет неприятно и щиплет, но ты уж потерпи, - проговаривала она, тщательно втирая мазь в синяк.
Рёта не проронил ни единого звука, только едва заметно дрожал.
- Больно? – заботливо спросила Аяко, закончив втирать мазь.
- Как может быть больно от прикосновения твоих нежных пальчиков, Ая-чан? - промурлыкал Рёта.
Он щерился, точно довольный кот, греющийся на солнышке, казалось, фингал его совсем не беспокоил.
«А он милый», - подумала Аяко и разозлилась на себя: как она могла хоть на мгновение счесть хулигана без царя в голове привлекательным?! Да ни за что на свете!
- Прекрати задирать старшеклассников и Мицуи, Рёта, - попыталась вразумить его Аяко. – В следующий раз дело может не ограничиться одним фингалом.
- Ты обо мне волнуешься? – Рёта расплылся в счастливой улыбке.
- Также как и о любом игроке Сёхоку, - ледяным тоном ответила Аяко.
Он сразу перестал улыбаться, и она ощутила легкий укол сожаления. Возможно, не следовало быть с ним такой суровой. Ведь он кажется искренним и ранимым, когда дело доходит до чувств.
«Нет, стоит. Буду с ним мягкой - он совсем распустится».
- Если с тобой что-то случится, пострадает вся команда.
- Я понимаю.
Аяко посмотрела на Рёту так пристально, будто пыталась взглядом вложить слова в его разум.
- Обещай мне, что больше не будешь драться, - потребовала она.
Он едва заметно покраснел, но глаз не отвел.
- Обещаю, Ая-чан!
Рёта говорил так уверенно, что Аяко поверила.
Зря.
Через две недели, за день до второго матча Сёхоку в отборочных, к Аяко на перемене подбежали перепуганные одноклассницы.
- Аяко-чан, там твоего Мияги на крыше избивают!
Она бросилась по коридору, забыв обо всем, даже не обратив внимания на «твой Мияги».
«Рёта, идиот! Дурак! Паршивец! Ты же обещал! Только бы успеть… успеть разнять…»
Аяко была готова сама броситься под кулаки старшеклассников. Пусть лучше побьют ее. Но когда она влетела на крышу, было поздно.
Рёта лежал лицом вниз, из его разбитой головы текла кровь. Рядом валялся глава школьных хулиганов Мицуи, чье лицо превратилось в кровавую кашу.
Кто-то из обступивших их парней попытался пнуть Рёту ногой.
Не соображая, во что ввязывается, Аяко с воплем врезалась в спину громиле.
- Не трогайте его!
- Сучка!
Хулиган схватил Аяко за волосы так сильно, что из глаз брызнули слезы.
- Эй, она, что подружка Мияги?
- Смазливая.
- Разукрасим и ее, чтоб лучше смотрелась рядом с его расквашенной рожей. Ха-ха.
Аяко сжалась в ожидании удара, но его не последовало.
- Хватит, - прогудел над головой знакомый голос.
Руку хулигана, пытавшегося ударить Аяко, крепко держал Такэнори.
Похоже, у кого-то хватило сообразительности рассказать ему о происходящем на крыше. Связываться со здоровенным капитаном баскетбольной команды хулиганы побоялись. Они потащили своего потерявшего сознание главаря в медпункт.
Рёта пришел в себя, сел, держась за голову. Аяко и Такэнори помогли ему подняться, поддерживая с двух сторон за плечи.
- Ты обещал, ты же обещал, - как заведенная повторяла Аяко.
Рёта хотел что-то ответить разбитыми губами, но не смог.
Его увезли в больницу. Сотрясение мозга. Сломанный нос. Множественные ушибы. Подозрение на внутреннее кровотечение, хвала Небесам, не подтвердилось, но он все равно не мог играть до конца года.
Аяко навестила его на следующий день после матча в отборочных соревнованиях. Она принесла мандарины, персики и несколько бутылок с соками. Хотела приготовить пирог, но все валилось из рук, едва она вспоминала последний матч.
Рёта встретил Аяко привычной улыбкой и восхищенным взглядом. Но улыбка увяла, едва он разглядел выражение ее лица.
В молчании Аяко села возле кровати и принялась с остервенением чистить мандарин, будто фрукт был в чем-то перед ней виноват.
- Как игра? – робко спросил Рёта, когда тишина стала невыносимой.
- А ты как думаешь? – ядовито осведомилась Аяко.
Он опустил голову.
- Конечно, без тебя мы проиграли, - сказала она и добавила безжалостно. – Хотя даже если бы ты был там, мы бы все равно проиграли, но хотя бы не с таким разгромным счетом. Акаги-семпай тащил весь матч на себе, когда его блокировали, ему некому было пасовать.
Рёта опустил голову еще ниже. Аяко протянула ему дольку мандарина, он взял и сжал в руке так, что на белую простынь потек сок.
- Прости меня, Ая-чан, - прошептал Рёта.
Но Аяко не была готова прощать. Не сейчас, когда перед глазами стояла вчерашняя позорная игра. Когда она вспоминала слезы в глазах Когурэ-семпая. Когда видела, как сдержанный Акаги-семпай в бессильной ярости бьет кулаком в стенку шкафчика в раздевалке. После такого она не могла проявить милосердие.
Аяко собиралась преподать хулигану урок.
- Что толку в твоих извинениях? Они не помогут нам пройти на национальный чемпионат. Ты подвел команду. Подвел Акаги-семпая, Когурэ-семпая… Подвел меня. Ты нарушил обещание. Какой же ты после этого мужчина? Ты просто глупый мальчишка.
Аяко встала, бросила неочищенный мандарин на постель и вышла, не оглядываясь.
Она закрыла дверь, прислонилась спиной к прохладному пластику. Она не жалела о сказанном. Совсем нет.
Аяко больше не приходила в больницу и постаралась выкинуть Мияги Рёту из головы. Он, казалось, только помогал ей в этом. Не звонил, не приходил посмотреть тренировки, вообще никак не давал о себе знать. Словно задался целью исчезнуть из ее жизни.
Однако когда одноклассница сказала, что Рёта появился в школе, Аяко не сразу смогла унять забившееся быстрее сердце. Оно болезненно сжалось при виде Рёты, окруженного толпой хулиганов.
«Опять. Все опять повторяется. Теперь у нас еще и Сакураги. Двое проблемных игроков. Похоже, Сёхоку везет на задиристых парней. Или это моя личная карма?»
Но, к удивлению Аяко, после нескольких ссор Рёта поладил с таким же как он буйным Ханамичи, вернулся в команду и стал играть.
«Похоже, чтобы стать лучшими друзьями, парням обязательно нужно начистить друг другу физиономии», - думала Аяко, наблюдая, как Рёта учит Ханамичи обманкам. И тот (вот диво дивное!) не жалуется, а внимательно слушает.
Перед началом основной тренировки игроки собрались в кружок.
- Сёхоку! – название школы, звучащее как боевой кличь древних воинов, пронеслось по залу, отдаваясь в каждом уголке.
Для ушей Аяко такой нескладный вопль прозвучал лучше любой музыки.
«Они так громко кричат. Может мы пока малоопытная и неизвестная команда, но чего у нас не отнять, так это сильного духа. И теперь, когда Рёта вернулся, мы точно сможем попасть на национальные».
Эхо крика затихло, и тогда Аяко услышала стук шагов множества ног по паркету. Обернувшись, она увидела группу незнакомых парней. Хотя нет, одного она все же узнала. Мицуи.
Он подкинул в руке мяч и с глумливой вежливостью сказал:
- Позволь нам присоединиться, Мияги…
Аяко буквально увидела внутренним взором, как робкий росточек ее надежды, умирает, растоптанный ботинками хулиганов. Не трудно было понять, зачем они пришли. От них веяло злобой, желанием разрушать и калечить.
По спине пробежала дрожь. Аяко посмотрела на Рёту. Он вдруг показался ей таким маленьким, хрупким, и она поняла, что боится вовсе не за будущее команды Сёхоку. Она боится за Мияги Рёту.
«Не надо, - мысленно умоляла Аяко. – Прошу, не дерись с ними».
Но она знала, что все ее просьбы бесполезны. Ее слова не помогли раньше, не помогут сейчас.
Как же она ненавидела хулиганов! И почему ее угораздило влюбиться в одного из них?!
- Пожалуйста, не бейте меня. Я не могу лечь в больницу. Прошу вас, уходите отсюда. Мицуи, это очень важное место.
Аяко решила, что ослышалась. Рёта, гордый, вспыльчивый Рёта, который мог ударить из-за одного косого взгляда, просил. Он сдерживал разъяренных Ханамичи и Рукаву. Пытался перевести огонь на себя и защитить баскетбольную команду Сёхоку.
Аяко беспомощно наблюдала, как его бьют по лицу, специально стараясь выбить зубы. Смотрела со стороны, словно во сне. Так бывает в кошмаре, когда ты хочешь что-то сделать, но не можешь даже пошевелиться.
Аяко бы никогда не призналась, что завидует Харуко, она хотела бы также упасть в обморок и не видеть, как избивают дорогого ей человека. Закрыть глаза и ждать, пока принц, победивший всех злодеев, разбудит ее поцелуем.
Но Аяко даже в детстве не верила в сказки. Она не могла просто ждать, она должна была действовать.
Поэтому на негнущихся от страха ногах Аяко пошла к дерущимся парням и взяла за руку разошедшегося не на шутку Рукаву. Если бы сейчас ей кто-то сказал, что она выглядит бесстрастной и хладнокровной, Аяко бы не поверила. Внутри у нее постепенно закручивалась тугая пружина ужаса, готовая вот-вот распрямиться и превратиться в крик.
- Остановись, Рукава, - свой собственный ровно звучащий голос показался чужим. – Ты сделаешь только хуже!
- Ая-чан, - Рёта выдохнул лишь ее имя, но на секунду она обернулась к нему.
«Я помогу тебе урезонить этих идиотов. Я не брошу тебя одного».
Парень, которому Рукава, не вмешайся Аяко, сломал бы запястье, отвесил ей хлесткую пощечину.
- Все и так хуже некуда, дрянь!
Аяко упала на пол, больно ударившись локтем. Щека горела, словно к ней приложили раскаленный добела уголь.
- А-а-а! – это было больше похоже на рык животного, чем на человеческий крик.
Рёта набросился на ударившего Аяко парня. Повалил его на пол, уселся сверху и стал избивать. Методично. Безжалостно.
- Сдохни! Сдохни! Ты заплатишь за все, что сделал!
- Рёта, не надо!
Но он ее не слышал.
Драка возобновилась по новой. Рёта и Рукава вдвоем легко раскидывали хулиганов. Остальные члены баскетбольного клуба и Аяко смотрели.
«Мы как будто зрители на матче по единоборствам», - пришла в голову нелепая мысль.
Вот только на матче зрители в безопасности, а они здесь – нет.
Здоровый длинноволосый мужик, по виду уже давно не школьник, который до этого не вмешивался в драку, одним ударом повалил Рукаву. Затем набросился на остальных, словно они были поролоновыми манекенами для битья. Сбил с ног Какуту, Сиодзаки…
Аяко снова попыталась вмешаться.
- Вы зашли слишком далеко! О чем вы думайте?! – она сама поняла, что ее суровый тон менеджера сейчас прозвучал жалко, почти по-детски.
Она могла строить игроков команды, но убийца с лицом пещерного человека, таким же жестоким и бесчувственным, ей не подчиниться.
- Так следующая девушка? – в его ленивом голосе прозвучали особые нотки.
Аяко застыла, кристально ясно осознав, что может сделать с ней толпа хулиганов. Не избить. О, нет. Есть вещи гораздо хуже.
- Она ничего. Как раз в моем вкусе.
- Мне она нравится.
- И мне.
Аяко невольно попятилась, подавляя желание самым постыдным образом завизжать. Живот свело судорогой, колеи задрожали.
- Не смейте ее трогать! – рявкнул Рёта. – Хочешь реванша, Мицуи? Тогда дерись только со мной.
Аяко ощутила такое облегчение, что силы оставили ее, и она осела на пол.
Это чувство. Когда знаешь, что за тебя есть, кому заступиться. Она бы не хотела испытать его снова, но не могла не признать насколько оно потрясающее. Словно ты падаешь в пропасть, полную ядовитых змей, и кто-то в последний момент хватает тебя за руку.
Рёта дрался ради нее.
«Набей морды этим уродам!»
Аяко подумала так, прежде, чем успела себя одернуть. Но таковы были ее настоящие чувства, рожденные из адреналина страха.
Длинноволосый мужик, которого свои называли Тецуо, ударил Рёту головой. Аяко прижала руки к губам, сдерживая крик.
Пока Ханамичи мстил за друга, Аяко подбежала к Рёте. Краем своей футболки она отерла кровь с его лица.
- Ая-чан, ты испачкаешься, - с трудом проговорил он.
Она сглотнула вставший в горле комок и прошипела:
- Молчи.
Полностью сосредоточившись на Рёте, Аяко уже не обращала внимания на драку. Кажется, в дело вступили приятели Ханамичи, горя превратить происходящее в настоящую разборку школьных банд. Сам Ханамичи продолжал лупить Тецуо, приговаривая что-то про семь ударов. Но, похоже, туповатый гений Сёхоку опять сбился со счета, и ударил больше, чем нужно.
Вытерев лицо Рёты, Аяко убедилась, что он не сильно пострадал. Все зубы целы, нос не сломан. Только верхняя губа кровоточит, да на щеках ссадины. Она помогла ему встать, но как только он оказался на ногах, то поспешно отстранился от Аяко. Словно боялся ее прикосновений.
Драка все продолжалась и продолжалась. Аяко казалось, что происходящее уже не закончиться никогда. Что она обречена вечно видеть кровь и слышать, как кулак с хлюпающим звуком встречается с живой плотью.
Но как всегда появился стриженый под горшок ангел-хранитель их команды, надежный капитан Акаги. Пожалуй, сейчас он действительно был принцем, спасающим их всех.
Один его вид напугал тех хулиганов, что еще держались на ногах.
И только упрямый злобный ублюдок Мицуи никак не желал сдаваться.
- Он тоже был членом баскетбольной команды, - сказал Когурэ.
«Что? Эта скотина? Баскетболист?»
Аяко отказывалась верить. Даже когда Когурэ рассказал историю MVP Мицуи, ей не стало его жаль. Он сам был виноват в своих несчастиях. Но если ты оказался настолько глуп, чтобы сломать жизнь себе, нельзя разрушать мечты других, пытаясь заполнить пустоту в душе.
В Аяко не проснулось сострадание даже тогда, когда пришел тренер Анзай, и страшный бугай Мицуи, упав перед ним на колени, разрыдался как ребенок.
«И что теперь плакать? Ты уже достаточно нагадил. Теперь баскетбольную команду расформируют из-за тебя».
Она бы с удовольствием произнесла это вслух.
Но когда разгневанные учителя вбежали в зал, один из друзей Ханамичи, Аяко не знала его имени, заявил, что именно они напали на баскетбольную команду. И хулиганы поддержали его спасительную ложь.
Все закончилось.
Мицуи утирал слезы, тренер Анзай по-отечески хлопал его по плечу. Ужасный Тецуо лежал на полу без сознания. Учителя на чем свет стоит ругали друзей Ханамичи и всю банду школьных хулиганов.
Аяко все еще не могла поверить, что именно эти сорвиголовы в итоге защитили баскетбольную команду, взяв на себя вину за драку.
«Прямо сказочный хэппи энд».
Аяко положила руку Рёте на плечо.
- Пойдем, тебе надо в медпункт, - сказала она с прежней властностью менеджера.
Рёта отвел взгляд.
- Разве ты не должна сначала помочь Рукаве или Ханамичи? Им больше досталось.
- О них позаботятся остальные. Я буду помогать тебе, - на последнем слове она сделала ударение.
Они шли молча. Рёта выглядел подавленным, мрачно изучал землю у себя под ногами. Аяко заговорила первой.
- Ты очень изменился. Сегодня ты был великолепен.
Рёта удивленно посмотрел на нее, вытер тыльной стороной ладони начавшую опять кровоточить губу.
- Какой уж тут «великолепен»? Меня избили. Позорище.
- Но ты защищал нашу команду и меня. Как настоящий мужчина.
Рёта залился краской до корней волос, и Аяко, наконец, смогла признаться себе в том, что ей действительно нравится, когда он смущается.
- Ая-чан, значит…, - нерешительно начал он. – Ну… Что я могу… как бы сказать… надеяться…
Аяко многообещающе улыбнулась.
- Кто знает. Давай подождем, когда наша команда попадет на национальный чемпионат. Если ты кое-что спросишь у меня после этого, то ответом не огорчу.
Хорошие девушки любят хороших парней.
Даже если они немножко хулиганы.