[Morriganilive]

Что-то давно я вас не радовала своими графоманскими выплевками, спешу исправить сие досадное недоразумение)

Название: Улыбка фламандской кобылы.
Фандом: внезапно! Тюдоры
Персонажи: Анна Клевская в центре, Генрих фоном
Рейтинг: PG-13
От автора: читать можно даже если не смотрели оригинальный сериал. И да - я мерзкая и тупо вкладываю в уста несчастного персонажа своим мысли.

Корабль мирно покачивался на волнах, попутный ветер раздувал белоснежный парус, похожий на крылья ангела.
Анна Клевская стояла у борта и вглядывалась вдаль, туда, где синяя морская гладь сливалась в объятиях с небом. Фрейлины настаивали, чтобы она проводила больше времени в каюте. «Ах, госпожа, ваша нежная кожа обгорит на солнце!» Но Анна их не слушала: это было первое в ее жизни путешествие, и все было ей ново, интересно, все хотелось увидеть и почувствовать. Соленый вкус ветра на губах. Закат над морем. Пенные барашки волн.
За двадцать пять лет жизни Анна ни разу не покидала Клев. Сначала суровый отец, затем не менее суровый брат держали ее и сестер за толстыми стенами замка, подальше от мирских соблазнов. Анна проводила все время за вышиванием, стежок за стежком тянулось ее унылое существование.
Но недавно все резко изменилось. Брат отдал, а на деле скорее продал, ее в жены английскому королю. Как ни надежны были стены клевского замка, но слухи о Генрихе Восьмом проникали даже через них. Его называли чудовищем и новым Нероном. С одной женой он развелся, а затем, скорее всего, отравил ее, другою – казнил, третью - уморил после родов. И вот теперь Анне суждено было стать его четвертой жертвой.
Новые впечатления от путешествия заставили страх отступить, но по мере приближения к берегам Англии он все больше давал о себе знать.
«Я должна сделать все возможное, чтобы угодить королю», - решила Анна, словно дала клятву.

***
Англия встретила Анну солнечной погодой и обходительным герцогом Саффолком.
Привыкшая к обществу грубого брата, девушка была очарованна. Герцог оказался таким милым и добрым! Он даже научил ее играть в карты! Разве может быть у злобного короля-монстра такой замечательный приближенный? Наверняка и сам Генрих не так страшен, как о нем рассказывают.
Анна с волнением ожидала встречи с будущим мужем, сердце трепетало, душу будоражили смутные образы. Замужество, первая брачная ночь. Так боязно и так притягательно…
Анна с фрейлинами отдыхала в своих покоях в одном из замков на пути в Лондон, когда в комнату ворвался мужчина. Глаза его дико сверкали, лицо раскраснелось, исказилось уродливой гримасой. Не человек, а черт из пекла.
«Это еще что такое?! Куда только смотрит стража!» - Анна и разозлилась и перепугалась.
Но тут один из слуг шепнул ей, что «черт» и есть король Англии и Франции, его величество Генрих Восьмой.
Анна заставила себя присесть в реверансе, тело налилось свинцовой тяжестью и двигалось с трудом. От страха она не сразу поняла, что король просит ее встать. Клевская встала пред ним во весь рост, и тут же король огорошил ее внезапным поцелуем. Она совсем растерялась, не зная, как теперь себя вести, что говорить. Разве можно целоваться так, при всех? Как ей реагировать? Паника захватила Анну, она стояла, как истукан, глупо хлопая глазами.
- Приветствую вас в моем королевстве, – Генрих отвесил изящный, но немного скованный поклон. - Надеюсь, мадам, вас удобно устроили перед поездкой в Лондон?
В его голосе звучало напряжение, а на лице Анна заметила тень разочарования и недовольства.
- Спасибо, ваше величество, - только и смогла выдавить она в ответ.
- Увидимся в Лондоне, - бросил король и вышел из комнаты так быстро, словно бежал от чумы.
Анна могла только проводить его недоуменным взглядом.
***
Анна прибыла ко двору, королевский дворец поразил ее своей роскошью, привычная к аскетичной скромности бедного Клева она восхищалась богатыми нарядами дворян, блеском драгоценных камней и золота. На одни только украшения придворных дам можно было купить все герцогство ее брата с потрохами.
Англичане были с Анной почтительны и обходительны, она искренне радовалась и старалась понравиться всем, особенно детям Генриха. Подружиться с ними было необходимо, ведь теперь она будет их мачехой. К тому же король не вечен и если она не родит ему наследника, то на трон взойдет один из этих детишек. Лучше заранее расположить к себе возможных будущих правителей. Анна смогла поладить даже со строгой католичкой Марией, за ее испанской чопорной маской скрывалась нежная и ранимая девушка, до которой новая жена короля смогла пробиться.
В итоге Анна расположила к себе всех. Кроме мужа.
Генрих был с ней подчеркнуто галантным, но Анна понимала, с каким трудом ему это дается. Он брезгливо хмурился, когда думал, что она не видит, всегда был скован и почти не улыбался ей.
А ночью становилось совсем худо. Генрих старательно пыхтел над ней, покрывал тело слюнявыми поцелуями. Старая рана на его ноге ужасно воняла, Анну едва не выворачивало наизнанку от омерзительного запаха, от прикосновений и поцелуев. Она лежала, не шевелясь, старательно сдерживая тошноту и молясь, чтобы пытка поскорее закончилась. Будто в ответ на ее мольбы Генрих вскоре отворачивался, что-то злобно бурчал. Часто Анна успевала заметить на его лице отвращение и досаду.
Клевская гадала, чем ему не угодила. Она, как покорная жена, смиренно лежала и ждала, пока супруг сделает с ней все, что положено. Чего еще он от нее хотел? Анна не понимала и тихо всхлипывала в подушку. Ей было обидно и противно. Злило отвращение в его глазах. Уж если кто из них двоих и был отвратителен, так это он!
Но если не учитывать холодность супруга, Анна была довольна новой жизнью в Англии, которая нравилась ей гораздо больше мрачного Клева. На родине она все время сидела взаперти, наедине со своими фрейлинами и вышиванием, а в Лондоне балы сменялись охотами, от короля потоком текли дорогие подарки: платья и украшения. Сплошной праздник.
Анна постепенно привыкла к вольным английским нравам, научилась танцевать, играть на клавесине и даже завела себе ручного попугая, иронично назвав Вилли – уж больно он походил на напыщенного старшего братца.
Однако недовольство Генриха не могло не беспокоить Анну, она старалась изо всех сил, но никак не могла преодолеть робость перед ним. За совместными обедами она молчала, с трудом выдавливая слова, на балах, когда начинала танцевать с ним, ноги тут же запутывались в складках платья. В постели она по-прежнему лежала и дрожала от страха.
Да, страх. Генрих наводил на нее ужас. Рядом с ним она никогда не могла расслабиться, как рядом с милейшим Саффолоком и другими придворными.
Глядя на Генриха, Анна все время вспоминала участь его прошлых жен и не могла не бояться.
Ее опасения оправдались. Буря разразилась. Кромвеля, инициатора свадьбы Анны, заточили в Тауэр, и, когда в покои королевы после долгих дней отсутствия Генриха явился граф Хардфорд, она почувствовала, что все кончено.
- Мадам мне приказано сообщить вам, что Парламент и соборы Кентербери и Йорка признали ваш брак с королем недействительным.
У Анны мелко задрожали руки, внутренности скрутил холод.
Вот и все.
Ее ждет плаха, как и ее тезку, Анну Болейн.
Но почему?!
Она ведь так старалась угождать королю! Она не сделала ничего дурного! Она была не виновата!
Проклятый Генрих. Проклятые мужчины. Почему она зависит от их милости?!
- …но король будет рад, если вы станете называться его сестрою. Вы согласны?
Анна смогла лишь слабо кивнуть, как заводная игрушка немецких мастеров, еще не до конца понимая, что ей предлагают.
- Тогда могу сообщить, что король назначил вам солидное содержание, а также поместья в Бечингле и Ричмонде и в замке Хивер…
До Анны не сразу дошел смысл этих слов.
Ее отпускают? Не убьют? Ей даже выделят содержание и дворец!
Она поспешила заверить Хартфорда в своей лояльности к королю и пожелала монарху доброго здравия.
Как только посланник ушел, отголоски пережитого ужаса тяжелой волной обрушились на Анну. Ноги подкосились, и она без сил рухнула на руки фрейлин.

***
Анна была довольна своей жизнью как никогда. Впервые с рождения она была совершенно свободна, она владела собственным замком, тратила деньги, как ей вздумается, и не перед кем не отчитывалась.
Она сохранила хорошие отношения с королевской семьей, Генриха часто приглашал ее во дворец, и в роли любимого брата он нравился ей гораздо больше, чем в роли мужа. Анна совершенно не расстроилась, когда он поспешно женился на молоденькой Кетрин сразу же после развода. Клевскую вполне устраивало, что кто-то другой занял ее место жертвы рядом с королем. Глупенькая милашка Кетрин ее и раздражала и забавляла одновременно, но Анна поспешила с ней подружиться – нужно всегда быть близко к сильным мира сего.
Однажды Генрих вдруг приехал к Анне в Хивер. Она приняла его со всем почетом, какой смогла организовать, учитывая неожиданный визит.
За ужином Анна непринужденно болтала с королем, нахваливала его дочерей – лучший способ ему угодить и порадовать.
- Я благодарен тебе за то, что ты не противилась аннуляции нашего брака, - с чувством сказал Генрих. – По моему опыту общения с женщинами такое случается не часто.
«Потому что эти женщины были дурами, - мысленно ответила ему Анна, - и слишком держались за корону, которая не дает ничего, кроме ограничений. К чему титул королевы, если ты не можешь даже чихнуть без позволения короля?»
Вслух она, конечно же, сказала совсем другое.
- Ваше величество, я могу искренне сказать, что желаю лишь угодить вам, как моему господину. Я благодарна вам за великодушное обращение со мной и за то, что смогла остаться в этой стране, которую полюбила, как свою.
И то была чистая правда.
«Спасибо, что не вернул меня брату, который опять запер бы меня в четырех стенах, а потом продал тому, кто больше заплатит. Спасибо, что содержишь меня в роскоши, хотя я тебе никто. Спасибо, что сохранил жизнь».
Да, она была благодарна Генриху, он был не так страшен, как о нем говорили, просто нужно было не перечить ему – вот и весь секрет усмирения зверя.
- Знаешь, что французский посол написал о тебе? – помолчав с минуту, спросил король.
Анна покачала головой.
- Мы перехватили его письмо. Он пишет, что мой народ был опечален нашим разводом, и что ты завоевала его любовь за столь короткий период времени. Люди считают тебя самой милой, великодушной и человечной королевой.
Анна внутренне напряглась.
«Что за разговоры? Неужели он планирует избавиться от Кетрин и опять жениться на мне?»
Ее такая мысль совершенно не порадовала, она была более чем довольна своей свободной жизнью и снова становиться заложницей прихотей Генриха не хотела. Пока она была лишь его «любимой сестрой» ей ничего не грозило, но стоило оказаться королевой и топор палача будет совсем рядом.
Улыбаться. Улыбаться!
- Теперь у вас новая королева, - обронила Анна.
- Да, - был короткий ответ.
- Она мне нравится, - продолжала осторожно давить она. - Она красива, очень молода и полна жизни. Вы, наверное, обожаете ее.
Генрих долго молчал, не спуская с Анны внимательного взгляда. Она уже начала нервничать, когда он беззаботно рассмеялся, снимая напряжение.
- Как насчет партии в карты, мадам?
Они пили вино и играли в карты, теперь Анна уже не боялась выигрывать у него. После очередного проигрыша Генрих бросил карты на стол и хмыкнул.
- Ты хорошо играешь, - голос у него был скорее веселым, чем расстроенным.
Он усмехнулся, и Анна тоже рассмеялась.
- Раньше ты была не так искусна.
- Раньше я не пила вино, не играла на музыкальных инструментах. А теперь делаю все это. И мне это нравится, - похоже, вино ударило ей в голову, потому что затем Анна сказала то сокровенное, что было у нее на уме. – Я свободна и мне это нравится.
И тут Генрих накрыл ее руки своими и властно сжал.
«Вот она, твоя свобода. Раз – и я захвачу тебя».
Вряд ли король вкладывал в свой жест такие слова, но именно они прозвучали в голове у Анны.
- Могу ли я провести эту ночь с тобой? – шепнул Генрих.
Похоже, Клевская зря волновалась: не он захватил ее, а она – его. Сегодня воистину был день сюрпризов.
Привычные к фальшивой улыбке губы Анна задрожали, готовые сложиться в злорадную ухмылку.
«Помниться не так давно вы от меня нос воротили Ваше Величество, а теперь уже в постель лезете? Ну-ну, фламандская кобыла вдруг стала привлекательной красоткой?»
Досужие сплетники донесли до Анны прозвище, которое дал ей король. Но она не обиделась. Ведь если бы она не была фламандской кобылой, то не избавилась бы так легко от брака.
Генрих смотрела на нее внимательным взглядом, пламя камина отражалось в его глазах блеском страсти. Что ни говори, а он притягательный мужчина. И, главное, ему нужно было угождать.
Злорадный смех эхом разлетелся в душе и затих, Анна улыбнулась все также мило и очаровательно.
- Все для вашего величества…
На этот раз его нога не пахла, а старательное пыхтение не раздражало. Генрих был горяч и нежен, Анне даже понравилось.
Утром они расстались довольные друг другом.
Эта ночь была первой и последней. Когда Кетрин взошла на эшафот, а король нашел новую жену, Анна лишь облегченно вздохнула.

***
Анна пережила и Генриха, и всех его жен, и королеву Марию. Она сумела остаться в стороне от интриг и теперь умирала в своей постели, а не на плахе.
Сирота Дороти, которую Анна приютила и взяла в услужение, сидела у постели благодетельницы, сжимая ее ослабевшую руку.
- Бедная моя госпожа, - Дроти тяжко вздохнула.
Анна через силу улыбнулась.
- Почему бедная, Дроти?
Служанка округлила глаза в искреннем изумлении.
- Вы ведь так и не вышли замуж! Не родили детей! Какая жизнь без семьи-то? Без мужа?
- Ты не права, милая Дороти. Наоборот, я была счастливее многих женщин. Ведь я была свободна. Не было мужа, который бы указывал мне, что делать, мог бы бить меня и унижать, как его душе угодно – ведь я его собственность. А я была сама по себе. Сама себе госпожа!
- А как же детишки?
- Ради свободы не жалко пожертвовать и материнством. Я умираю счастливой.
Это были ее последние слова.
Анна Клевская умерла с улыбкой. И на этот раз улыбка была настоящей.