[Morriganilive]

А не вложить ли мне фик?
Нашла в своих загашниках старые наброски и наконец-то доделала. Изначально тут было больше прувена, но в итоге я решила оставить дежн.

Название: Взятие Берлина
Персонажи: Венгрия, Россия, упоминается Австрия, рандомные люди
Рейтинг: PG-13
Жанр: джен, драббл
От автора: название специально такое провокационное) На самом деле тут речь идет не о Второй мировой, как могли подумать, а о Семилетней войне. Ахтунг! Обоснуй очень-очень притянут за уши!

Из огромных окон главного зала Сан-Суси открывался изумительный вид на виноградники, террасой спускающиеся к подножию холма, на фонтан и парк с аккуратными дорожками и рощицами. Да, прекрасный вид.
Был.
Теперь на лугу обосновались отряды солдат, они жгли костры, топтали траву, шумно делили награбленное и с криками купались с фонтане. За рощей поднималась струйка дыма. Видимо горела очередная усадьба, которую распотрошили победители.
Эржебет сжала кулаки и резко отвернулась от окна.
- Как это понимать? – предельно сухо обратилась она к стоящим рядом австрийскому и саксонскому генералам. – Ваши солдаты грабят и насильничают в округе, а офицеры даже не пытаются их остановить! Вопиющее нарушение дисциплины.
- Госпожа Венгрия, мы на войне, - снисходительным тоном, каким говорят с глупышками-фрейлинами, заметил саксонец. – Грабежи неотъемлемая часть войн, с ними ничего не поделаешь. Солдаты берут заслуженную награду за пролитую кровь.
- К тому же они грабят врага, - поддакнул австриец и тонко улыбнулся. – Неужели вы жалеете пруссаков?
- Конечно, не жалею! Но даже враги не заслуживают такого обращения! – загремела Эржебет, придворной сдержанности и такту она пока не научилась. – Честь требует от нас уважать врага! Солдаты должны вести себя достойно! А сейчас они позорят и вас, своих командиров, и, в первую, очередь господина Австрию! Я не позволю пятнать его доброе имя! Я…
- Госпожа Венгрия я был бы несказанно счастлив выполнить вашу просьбу. Но с прискорбием вынужден отметить, что у вас нет полномочий нам что-то позволить или запретить, - с велеречивой галантностью заметил австриец.
Будто пощечину отвесил. В его словах ясно слышалось куда более грубое: «Ты не жена Австрии, ты всего лишь служанка, пусть любимая и обласканная господином. Но ты никто. Так что молчи. Знай свое место, дикарка».
Хедервари затрясло от бешенства, и она попыталась успокоиться.
«Нет, нельзя затевать с ними ссору. Родерих будет недоволен, если я устрою скандал с дракой и руганью».
Эржебета живо представила, как он печально вздохнет, посмотрит на нее с тихим укором. «Ну вот, опять ты буянишь, Элизабет. Фингал под глазом, разбитая губа… Мне больно видеть, как ты губишь свою красоту».
Нет, она не хотела опять представать перед ним мужеподобной девицей, решающей все кулаками.
- Мы можем идти, госпожа? – сладко осведомился австриец, а саксонец даже не скрывал насмешливого выражения лица.
- Да, господа, - Эржебет стоило огромных усилий произнести это ровным голосом. – Простите, что побеспокоила.
Генералы учтиво раскланялись и удалились. Как только за ними закрылись отделанные позолотой двери, находившиеся в комнате венгерские офицеры загомонили, раздались гневные призывы к дуэли. Но одного резкого окрика Эржебет хватило, чтобы они замолчали.
Хедервари отвернулась к окну: за время разговора с генералами к одному столбу дыма над рощей прибавился второй. Нужно было что-то делать, она не могла просто засесть в Сан-Суси и безучастно наблюдать, как разрушают прекрасные дворцы и мучают невинных жителей.
«Я не могу позволить, чтобы армия Родериха запятнала себя позором и бросила на него тень. Но мерзавцы-генералы не будут меня слушать. Как же, служанка, мадьярка… Но вот кое-кого другого они ослушаться не посмеют».
Решение созрело, и Эржебет подозвала к себе Эстергази.
- Я отправляюсь на встречу с Россией. Вы остаетесь защищать Потсдам и Сан-Суси, пресекайте любые попытки грабежа со всей возможной жестокостью. Ясно?
- Так точно, госпожа Венгрия! – в голосе генерала звучала неприкрытая радость, видимо он уже предвкушал, как прикрываясь защитой дворцов, отомстит за оскорбление своей страны.
Эржебет взяла с собой отряд из десяти человек и выехала в Берлин. На пути им то и дело попадались солдаты, тащившие мешки с добром: фарфоровая посуда, дорогие наряды, золотые подсвечники, украшения и даже куски шелковых обоев. Когда отряд въехал в Берлин, картина стала совсем плачевной. По улицам слонялись вдрызг пьяные солдаты, совершенно растерявшие человеческий облик, они палили по разбегающимся горожанам, которые не успели запереться в домах. Бравые победители избивали мужчин, хватали женщин.
Однажды на дорогу, прямо перед конем Эржебет, выскочила бледная девушка в порванном платье, Хедервари едва успела натянуть поводья. За девушкой бежал солдат, не обратив внимания на Эржебет, словно на ней не было офицерского мундира, он схватил девушку и поволок к гогочущим товарищам, на другом конце улицы.
Хедервари не стала церемониться и просто пустила ему пулю в лоб.
Но она не могла сама патрулировать город и разбираться со всеми такими случаями. Людей, лично преданных ей и подчиняющихся ее приказам, было слишком мало. Ей нужна была помощь Ивана.
Эржебет нашла Брагинского в королевском дворце. В здании царил идеальный порядок, все золото было на своих местах, на дворцовой площади дежурили русские солдаты.
Иван прохаживался по картинной галерее с бокалом вина в руке и с неподдельным интересом рассматривал полотна итальянских мастеров из коллекции прусского короля.
Увидев приближающуюся Эржебет, Брагинский отсалютовал ей бокалом.
- О, Хедервари! Что-то случилось? Ты выглядишь так, будто скакала сюда во весь опор.
- Случилось, - процедила Эржебета сквозь зубы и без лишних проволочек перешла к делу. – Ты же сам видишь, что творится в городе и окрестностях. Грабят уже не только дома, но и церкви. Покойников выбрасывают из склепов! Пожалуйста, урезонь их. У меня слишком мало сил, а тебя австрийские генералы и саксонцы наверняка послушаются. Они ведь сравняют город с землей, если их не остановить!
- Я уже пытался их уговорить, но не вышло, а применять силу я не решился, все-таки мы союзники, - на этих словах Иван как-то неловко переступил с ноги на ногу и на мгновение отвел взгляд.
Эржебет понимала его нерешительность, он ведь сравнительно недавно стал активно вести дела на европейской арене, вмешиваться в политику и претендовать на роль одной из держав, вершащих судьбы Европы. Но несмотря на то, что страны охотно пользовались помощью Ивана в войне, для них он оставался северным медведем. Варваром, годным лишь на пушечное мясо, не достойным быть признанным великой державой.
- И все же тебе нужно вмешаться, - произнесла Эржебет и взглянула Ивану прямо в глаза.
Он неспешно отпил вино, улыбнулся вроде бы тепло и благодушно, но в уголках губ притаилась суровая тень.
С минуту две старые страны, прошедшие через войны, огонь и кровь, смотрели друг на друга. Они поняли все без слов.
«Если что-то пойдет не так, я, не колеблясь, сообщу, что действовал по твоей просьбе».
«Говори. Я смогу уладить все с Родерихом».
- Я вмешаюсь, - Брагинский обвел рукой галерею. - Как я могу допустить, чтобы вся эта красота была уничтожена?
Эржебет отрывисто кивнула, давая понять, что все поняла.
- Я наведу в Берлине порядок, - продолжил Иван. – Но окрестности защитить не смогу. Мои солдаты устали, им надо отдохнуть, я не могу заставлять их гоняться за мародерами по всей округе.
- Того, что ты сделаешь уже более чем достаточно. Благодарю, - Эржебет поклонилась и уже направилась к выходу, когда ее остановил голос Ивана.
- Знаешь, Хедервари, - он взглянул в окно на далекие пожарища. – В такие моменты меня всегда удивляет, почему вы, европейцы, называете варваром меня.
Эржебет не нашлась, что на это сказать.

Обоснуй:
Но вернемся на поля сражений. По-настоящему взяли Берлин как
раз русские. Генералы Тотлебен и Чернышов несколько дней вели
кровопролитные бои, где убитых и раненых считали на тысячи. Потом город
капитулировал.
И вот тут-то себя во всей сомнительной красе проявили чертовы союзнички России, австрийцы и саксонцы…
Немецкие
историки - пруссаки! - отмечают, что «строжайший порядок господствовал в
русском войске, за все его потребности платили щедро, солдаты вели себя
не только скромно, но даже дружелюбно в отношении к пруссакам».
А
вот союзнички, мать их за ногу, решили оттянуться по полной программе…
Саксонцы начисто разграбили два великолепных дворца, Шенхаузен и
Шарлоттенбург - и еще больше разломали, уничтожив начисто коллекцию
бесценных античных статуй, в придворной церкви осквернили алтарь и
растащили золотую утварь.
Австрийцы, добравшись до винных погребов,
пошли по Берлину повеселиться, за несколько часов разграбив начисто
более трехсот домов. Грабили, насиловали, убивали любого, кто осмелился
пикнуть поперек. Офицеры не только не препятствовали, а подавали пример.
И
тогда генерал Тотлебен выслал на улицы русские патрули с жестким и
недвусмысленным приказом: не угомонятся после словесных увещеваний - к
чертовой матери бить залпами на поражение. Началась стрельба всерьез.
Только после этого австрияки разбежались…
Зато они вволю пограбили
городские окрестности, где русских не было - забавы ради выбрасывали
даже трупы из склепов дворянских семейств, громили королевские дворцы.
Только Потсдам и Сан-Суси остались в неприкосновенности - исключительно
оттого, что их лично охранял австрийский генерал Эстергази, по
национальности вовсе не немец, а венгр…